"Может, родители вместе заходили? Но зачем?"
Митяй принялся слоняться по всей квартире, не исключая кухни,
ванной и сортира. И подметил еще парочку несуразностей.
Давным-давно отломанная крышка CD-отсека магнитолы теперь была
на месте. И под ней, в отсеке для диска не обнаружилось ни пылинки.
И да, да, ни единого крепежного винтика на магнитоле Митяй не
увидел, ни единого стыка пластмассовых частей.
На холодильнике отсутствовала приметная царапина - ее когда-то
оставил Генка Забродский, добыв изнутри бутылку пива и неловко
развернувшись после этого. Это трудно, оцарапать пробкой закрытой
пивной бутылки дверцу холодильника. Но Генка умудрился.
Теперь царапины не было.
Ну и еще одно: доисторическая радиоточка, висящая на стене в
одной из комнат, привлекла внимание Митяя чересчур свежим видом, а
поскольку ею Митяй никогда не пользовался и даже не помышлял ни о
чем подобном, ее не жалко было и разломать.
Вспомнив Дустово "зубило, молоток", Митяй прибег к тому же
методу.
Это не заняло много времени и результат был, в общем-то,
предсказуем: силумин, крупинки.
Потерянно застыв над расколотой на газете "радиоточкой", Митяй с
отчаянием думал - что за силуминовая чума обрушилась на привычные
вещи, доселе верные и безобидные.
Ночь Митяй провел тревожную и почти бессонную, а наутро
обнаружил, что мобильник больше не разбирается - "пластиковая"
якобы крышечка намертво слилась с металлическим корпусом
телефона.
Митяй видел, что руки его, исследующие враз ставший чужим
мобильник, дрожат. Это было неприятно, но ничего поделать он не мог
- по всей видимости, события пересекли некую условную черту,
находясь за которой уже нельзя жить и думать как раньше. А когда
мобильник внезапно исторг знакомую трель, Митяй его от
неожиданности выронил.
Совладав с руками, не сразу, но совладав, Митяй нашел в себе
мужество подобрать телефон и взглянуть на экран.
"Номер засекречен", - высвечивалось там.
"А что я теряю?" - тупо подумал Митяй и решил ответить.
- Слушаю! - сказал он в трубку.
Получилось даже не слишком похоронно.
- Включи телевизор, - услышал Митяй вместо приветствия. -
Восемьдесят седьмой канал.
И звонивший отключился.
Митяй совершенно не помнил - на какую телепрограмму настроен
восемьдесят седьмой канал дядькиного еще кинескопного Филипса и
настроен ли он вообще на какую-нибудь программу, хотя после покупки
этот Филипс доводил до рабочего состояния именно Митяй, тогда еще
подросток.