- Ты о чём?
- О мертвяках. В пределах нашей области и нескольких соседних
инфицированные люди мертвеют. Такого нигде больше нет, только у
нас. Заметил, что в последние года два-три бандитов практически не
стало? То есть, по слухам они где-то всегда есть. Но как-то на
дорогах перестали встречаться. И на общины нападать тоже
перестали.
- Кстати, да, - оживился Пашка. - Я действительно уже и не
помню, когда стрелял в кого-нибудь помимо мертвяков.
- То-то и оно! Живых бандитов - нету, а мертвяков полно. Какой
напрашивается вывод?
- Ты хочешь сказать, что все бандиты в наших краях неизбежно
мертвеют? - недоверчиво протянул Пашка. - Но с чего?
- Все, не все, - не знаю. И с чего - тоже не знаю, хотя и
догадываюсь. Вот перстень донесем, изучим, тогда и поймем. По
крайней мере, я на это надеюсь.
Пашка некоторое время размышлял.
- В принципе, что-то в твоих словах есть, - протянул он
задумчиво. - Я не слышал, чтобы кто-нибудь из общинников омертвел.
И, потом, среди мертвяков женщин тоже нет, хотя, болтают, будто
позапрошлой зимой к вольницким одна такая вышла. Но с другой
стороны, и некая бандитская атаманша в тех местах какое-то время
проявлялась...
- Вот видишь, - отозвался Шелест. - Укладывается!
- Ладно, допустим. Но если в наши края забредут бандиты, у
которых нет вожака с перстнем? Неинфицированные, как ты
говоришь?
- А поздно, перстни по большому счету уже не при делах. Чужие
бандиты инфицируются у нас, где-то на местности. Может, от
мертвяков, кстати. Просто с перстнем это происходит практически
моментально, за сутки-двое, если только случай с Селиваном не
какая-нибудь странная аномалия.
- Но почему не инфицируемся, к примеру, мы с тобой? Чем мы
отличаемся от бандитов, если разобраться? Стволы есть. И в дело мы
их пускаем без малейших колебаний.
- На это есть несколько теорий, - кивнул Витька, явно готовый к
подобному вопросу. - Самая очевидная состоит вот в чём: у нас с
тобой нет намерений кого-нибудь ограбить и чего-нибудь отнять.
Ходоки по большей части торговцы, а не грабители. В этом-то вся и
причина. Как только в человеке зреет готовность к худому делу, он
начинает мертветь.
Шелест покосился на Пашку и ухмыльнулся:
- Что, страшно?
- А ты не свистишь? - недоверчиво протянул тот. - Как могут
мысли влиять на заражение?
- Еще как могут, - уверенно заявил Витька. - Эмоциональное
состояние человека сводится, в общем-то, ко все той же биохимии. Да
хоть про адреналин вспомни, про него в своё время даже школьники
знали. Готовность убивать и грабить - из той же оперы, из
биохимической.