Тот поднялся с непривычно серьёзным видом.
– Мистер Мальсибер, я принимаю ваше приглашение стать моим
сопровождающим на Йольский Младший бал.
– Благодарю, мисс Блэк, – он поклонился, а выпрямившись, сделал
сложное изящное движение палочкой, и на меня просыпался дождь из
благоухающих белых цветов. – Вы не пожалеете о своём решении.
Я поймала пару жасминовых гардений*, одну заклинанием закрепила
в волосах с правой стороны, вторую протянула Мальсиберу. Тот,
подумав, закрепил её на мантии слева.
Наш приход в Большой зал на завтрак с Оливией слева и
Мальсибером справа чуть позади меня вызвал эпидемию шепотков и
прищуренный взгляд Нотта. Ничем больше не выказав недовольства, он
продолжил завтракать, неторопливо беседуя с однокурсником
Персивалем Прюэттом.
Вечером Ифа Шафик рассказала, что Нотт пригласил на бал
сокурсницу Эллу Крокфорд, робкую светловолосую слизеринку с
глубокими тёмными глазами.
– Он два раза выделил голосом – сопровождать на бал, –
возбуждённо вполголоса рассказывала Ифа.
– Думаю, мог и партнёршей назвать, Вальбурга вряд ли огорчилась
бы, – взглянув на меня, заметила Оливия, отметив мой подтверждающий
кивок.
– Итак, – сменила тему Ванесса, – цветок справа? Твоё сердце и
правда свободно?
– Совершенно, – подтвердила я.
– Ты заметила: гардении настоящие, из суматранского заповедника.
Мальсибер задрал планку: многие отделывались наколдованными
цветами.
Я посмотрела на собранные в композицию цветы на столике посреди
гостиного уголка в нашей с Бёрк комнате. Та, кстати, в последнее
время не жаловала нас вниманием.
– Отличный выбор, – задумчиво сказала Оливия. – Это определённая
заявка, Вальбурга.
Она не ждала от меня ответа, поскольку понимала: намерения
Мальсибера не были для меня тайной.
*Гардения на языке цветов означает «Ты прекрасна».
Если Вам подарили гардению, знайте: Вами искренне восхищаются.
Скорее всего, Ваш поклонник очень несмел и считает себя недостойным
Вас.
***
Два следующих происшествия произошли одно за другим и чуть не
испортили мои планы на Йольский бал.
Сначала нас с подругами отозвал в сторону Реддл, попросив о
конфиденциальном разговоре. Переглянувшись с Оливией, я ответила
согласием, и мы после уроков свернули в проход за гобеленом.
Реддл уже ждал нас: вокруг старого стола с витыми ножками,
отполированного чарами, стояли пять стульев: четыре отдельно, пятый
– напротив.