Пышно одетый невысокий мальчик стоял в центре залы. Он
застенчиво улыбался, слушая Аарона Макмиллана и Лукаса Нотта.
Обернувшись ко мне, он сказал мне несколько дежурных фраз и мило
улыбнулся. Отвечала я ему машинально, почти не вдумываясь в смысл
фраз. Здесь и сейчас менялся весь фокус моего мира. Здесь и сейчас
мне перестал быть интересен кто-либо другой. Я знала, что сделаю
всё, чтобы стать женой Ориона.
Глава третья
Вижу цель – не вижу препятствий.
Хотелось бы так сказать, но… Конечно, я из всех своих небольших сил
изворачивалась, старясь при любой возможности быть ближе к Ориону,
мечтала, чтобы он меня хотя бы просто запомнил.
Моё воспитание поощряло эффективное
использование магии: я научилась подслушивать, подсматривать,
наблюдать и подмечать мелкие детали. Главное, не попадаться и
использовать информацию к своей пользе.
Орион любил красные яблоки, верховую
езду (но не охоту), исследования по нумерологии и защитным чарам.
Розыгрыши и хохочары он находил легкомысленными, хотя на самом деле
ему нравились весёлые выходки Аарона Макмиллана и шутки Персиваля
Прюэтта. Орион нежно любил свою сестру Лукрецию и увлёкся
артефакторикой, когда хотел сделать на её именины движущуюся модель
семейства Флоры главного пояса астероидов*. Ему не давалось
зельеварение, но он упорно брал уроки у итальянского мастера.
Наблюдая за Орионом, я забывала обо
всём. Очень глупый поступок, ведь я знала, что родители
договариваются о моей помолвке с Лукасом Ноттом. Средний сын
младшей ветви британского клана вполне мог войти консортом в
главную линию Блэков. Безупречное происхождение юноши, с одной
стороны, и нежелание отдавать девицу Блэк из основной ветви на
сторону, с другой.
Мне казалось странным, как тот
ребёнок, которым сейчас оказалась я, совершенно перестал учитывать
мнение родителей, перестал просчитывать последствия своих действий…
перестал думать о неизбежном наказании за непослушание.
Мой отец часто радовал жену
подарками. Любимой вещицей у Ирмы был веер. Большинство считало его
непомерно дорогой артефактной безделушкой. «О, эти Блэки!» –
завистливо восклицала Элиза Монтегю, глядя на то, как моя мать
напоказ меняет цвета и форму аксессуара, добиваясь максимального
соответствия наряду. И мало кто видел истинное назначение веера –
скрытое оружие. Насколько я помню, оно имело несколько форм:
тессена, например, или кинжала. Но чаще всего я видела, как мать
одним слитным движением превращает веер в хлыст.