В отличие от братьев, о которых позабыли все родственники Легре, после их откупа от военной повинности, Арела все еще тайком кое с кем переписывалась. И с леди Танет-Ангольской ее связывали достаточно теплые отношения.
Это она выслала Ареле денег, чтобы заплатить откупные госпиталю за ее преждевременное увольнение и добраться до Харинхолла. А потому ей было не стыдно снова написать леди и попросить совета и помощи. Да и просто рассказать последние новости об отце, братьях и пропавшей сестре.
По обычаю, письмо должно скрепляться личным кольцом-печаткой. Но Хиткрайты только получили свои земли, и у них еще не было герба. А без него невозможно изготовить ни фамильные перстни, ни сургучовые печати.
Поэтому Арела запечатала письма печатью Легре, отнесла их вниз и проследила за тем, как гонец убирает их в сумку и вскакивает на лошадь. А затем принялась терпеливо ждать.
Дни сменялись седмицами. Ответных писем по-прежнему не было, а дела, между тем, начали потихоньку налаживаться.
Калдер распределил дальние хутора и небольшие деревеньки меду своими рыцарями, оставив в свое владение все близлежащие земли – те, что максимум в пяти часах езды верхом, - раздал зерно, выделил лошадей и разделили поровну поля для обработки.
Арела тоже не сидела сложа руки.
Она теперь старалась больше времени проводить на улице, в саду поместья. Благо там все уже привели в идеальный порядок, будто и не было трех лет войны. Несколько дней подряд она пыталась там рисовать или вышивать, но в конечном итоге лишь снова доказала себе, что эти занятия не для всех.
Нет, ее, конечно, обучали всем женским искусствам в юности, но ничего полезного их этих уроков она не вынесла. Нитки не желали ее слушаться, путаясь между пальцев и завязываясь в узлы, а краски все время брызгались и пачкали платья.
Поэтому Арела стала понемногу брать книги из гостиной, где они стояли ровными рядами на стеллаже и читала их на лавочке в саду, наслаждаясь теплыми летними лучами. К сожалению, библиотеки в маленьком поместье не было, а замковая не сохранилась.
Отец с детства поощрял ее любовь к чтению, но зорко следил за тем, что она читала. А в поместье Гидеона Преснота, ее первого мужа, после всех его долгов и проигрышей в карты от библиотеки остались лишь две полки с парочкой второсортных романов и нуднейшими жизнеописаниями святых.