– Привет!
От стены отделилась высокая фигура в красной клетчатой рубахе
поверх белой футболки и шагнула к девочке. Сердце подпрыгнуло,
дыхание спёрло, и Осень не смогла произнести ответного «привет». Но
одноклассник, кажется и не ждал. Окинул её взглядом,
прищурился.
– Чёрт… Я не подумал зонт взять. На улице дождь. Платье
испортишь.
– Я взяла, – заторопилась девочка и зашуршала пакетом.
Виталий поднял чёрную бровь, снова оглядел платье, ридикюль и
полиэтиленовый пакет (для книжки и зонтика) и выразительно хмыкнул.
Осень покраснела. Она вдруг осознала, что к дамской сумочке и
туфелькам на каблучках полиэтиленовых пакетов не полагается.
– А ты не на машине? – спросила жалобно.
– А должен?
– Нет, конечно.
Осень расстроилась. Всё шло совсем не так, как она себе
представляла. Парень, видимо, неправильно истолковал её опущенный
взгляд.
– Да не дуйся ты! Если ты зонт взяла, то в чём вопрос? Идём?
Они повернули по Малой Морской к Исаакию, и Виталий неожиданно
взял девушку за руку. Сердце снова отчаянно заколотилось. Парень
молчал, и Осении подумалось, что ему, наверное, тоже неловко.
Может, Камила права, и Витэль созрел до признания? И, возможно,
тоже сейчас стесняется? Обычно топовый красавчик школы и всеобщий
краш за словом в карман не лез.
Она покосилась на него.
– А знаешь, что вот тот дом, в зеленой сетке, это дом Пиковой
дамы? – спросила неожиданно.
– Кого?
– Ну той, про которую Пушкин писал. «Три карты, три карты», где
злодей Герман и бедная Лиза?
– А.
Витэль мазнул взглядом по жёлтому строению, но ничего уточнять
не стал, хотя Осень надеялась, что он спросит, и будет повод
рассказать, и завяжется беседа, и… но всё получилось не так, как
девочка надеялась.
– Ты в курсе, что на Гороховой есть ротонда? – парень резко
остановился и, улыбаясь, посмотрел на спутницу.
Вокруг них мельтешили, толклись прохожие, в основном туристы. С
Невского повернула и, чуть покачиваясь, двинулась к остановке
бирюзовый автобус двойка.
– Это та, где желание дьяволу загадывают?
– Не сомневался, что знаешь, – криво усмехнулся Виталий, вдруг
взъерошил её лёгкие волосы и добавил: – Ботаничка.
Осения почувствовала, что её губы задрожали, запрыгали от обиды.
Резко отвернулась.
В Академической гимназии на Петроградской стороне, куда детей
утром привозили водители на навороченных автомобилях, где у любого
первоклашки телефон стоил дороже, чем месячная работа её матери, у
Осени был лишь один шанс не сойти с ума: учиться. Стать круче и
умнее всех этих ЧСВ-шников, которые не травили её, нет, но для
которых девочка была просто пустым местом. Она прожила с ними шесть
лет, но одноклассники вряд ли помнили, как зовут её по имени. И в
девятом всё продолжалось бы так же, если бы внезапно в конце
августа не произошло чудо. Осень обомлела, когда увидела сообщение
от Витэля в телеге: «Почилим в аквапарке? Я приглашаю».