Наверно, стоило сразу закрыть и ответить Андрюше, что это для них не подойдет. К тому же партитура оказалась четырехголосной, значит, надо было самой дописывать партии для двух дополнительных голосов, чтобы никто не ехал на чужом горбу. Так уж у них повелось с самого начала: шесть человек – шесть партий, никакого унисона. Но глаза уже скользили по строчкам, а в голове пел хор.
Слух Маське достался от природы гармонический, не абсолютный, но именно тот, без которого в дирижеры лучше не соваться. Партитура для нее была не параллельно текущими мелодиями, а чередой аккордов, поэтому, глядя на ноты, она слышала произведение сразу так, как оно подразумевалось в задумке композитора.
Уже после нескольких тактов Маська поняла, что Андрюша не соврал. Это была бомба. Обманчиво просто, но цепляло за живое. Пробирало до мурашек, до слез. Слова? Может, там и были какие-то особые слова, но она в них не вдумывалась, да и не слишком-то понимала по-церковнославянски. Главным для нее всегда была мелодия. Особый язык, на котором разговаривают между собой те, кому дано слышать.
Нет-нет, я не хочу ни о чем думать. Я сейчас просто буду работать. Потому что мы однозначно это возьмем. Надо прикинуть, как сделать дивизи*, где какие мины заложены. Вот тут, например, Ирочка стопудово не споет большую секунду вниз, значит, придется взять это себе. А вот тут Серега запорет квинтовый ход, надо отдать его Андрюше.
Пробежав партитуру до конца, Маська вернулась к началу, теперь уже проглядывая каждый голос по отдельности. Разумеется, дирижируя – это шло у нее на автомате, даже когда пела, стоя под душем. Увлеклась так, что ничего вокруг уже не замечала. А потом вдруг почувствовала, что на нее смотрят.
Черт бы побрал светлую кожу, которая моментально превращает тебя в вареного рака.
Впрочем… не все ли равно? Ну поржет мужик, глядя, как она ручонкой машет и губами шлепает, лучше спать будет.
А кстати, крендель, занахреном ты не спишь? Третий час ночи. И вообще, туалет – вон там.
Но крендель, похоже, в туалет не собирался. Или уже оттуда вышел - Маська, побежденная Чесноковым, не заметила. Стоял у соседнего окна и пялился на нее, как энтомолог на редкого таракана.
- Извините, если помешал, - сказал энтомолог, продолжая рассматривать ее. – Всегда любопытно смотреть, если люди чем-то увлечены. Вы музыкант?