Вот и поговорили.
***
Дьеналь слышал, как она пришла. Слышал, как открылась входная дверь, и после небольшой паузы - легкие шаги. Зашла и вышла. И так несколько раз. Когда в очередной раз девушка ушла из комнаты, он не выдержал и выглянул из своего убежища - в ее комнате стояла целая гора вещей. И, видимо, это еще не все.
У самого Дьеналя лишь три комплекта одежды, несколько комплектов нательного белья и минимум самых необходимых вещей. А еще деньги на покупку всего, что покажется нужным. Но от мысли, что ему придется идти туда, где много людей, и что-то у них покупать, эльфу становилось не по себе. Раньше все необходимое ему просто предоставлялось.
Наконец, его соседка, которую Дьен даже в мыслях не мог назвать женой, угомонилась. В их секции вновь воцарилась тишина. Эта тишина заполнила все, и его мысли тоже. Они словно исчезли, оставив после себя какую-то апатию. Ему, слава Великому древу, не придется сдавать экзамены, но наставник велел ходить на занятия с людьми, обучаться у них, учиться с ними жить.
Как сказал Эвиналь Ильнао, возможно, жить среди людей ему придется долго.
В какой-то момент эльф понял, что надо, наконец, привести себя в порядок и лечь спать. В последние ночи он почти не спал, и это сильно подтачивало его. Для начала принять душ, который он отлично освоил за время пребывания их делегации. У людей все было не как у эльфов. Водопроводная система отличалась сложностью и при этом не отличалась надежностью. Водонагревающие котлы несколько раз останавливались и ломались только за те дни, что Дьеналь здесь прожил.
То ли дело горячие источники, из которых использовали воду эльфы. И родники холодные, чистые, свежие и задорно звенящие даже вытекая из латунного крана. Живая вода.
Здесь же все было мертвым. Искусственно нагретая вода не слишком горячей, а из другого крана - не слишком холодной. И совершенно не вкусной.
Но надо было идти мыться. Хранитель Древа должен быть чист помыслами, душой и телом. И если он так разом отринет все, чему его учили все эти годы, то отец окажется прав: он просто изначально не был достоин такой чести.
Дьен встал и подошел к двери, распахнул ее, чтобы выйти, и сразу наткнулся взглядом на девушку.
Она замерла напряженно и как-то испугано, словно тоже не понимала, чего от него ожидать. Огромные темные глаза настороженно изучали его, скользили по его лицу; аккуратный нос, яркие пухлые губы и небольшая ямочка на подбородке. Слабо заплетенная коса вилась змеей по ее плечу и спускалась на грудь, останавливаясь у квадратного выреза простого синего платья. Оно ничуть не походило на то небесно-голубое, что было на ней в новогоднюю ночь.