- Лев! – обратился к идущему парень в
чёрной робе, забрасывающий сумки на транспортерную ленту. –
Опаздываешь, твои уже все на борту.
- Успею. – ответил тот и поставил
сумку на асфальт. Парень в чёрном вопросительно наклонил
голову.
- Ты серьёзно? Я, для тебя что,
незнакомый человек?
- Устав. – коротко ответил он.
- Устав, - подняв брови повторил Лев
и демонстративно протянул пропуск. Парень поднёс его к лицу и успев
прочитать лишь Лев Мирный, не сверив ни печать, ни номер пассажира,
вернул обратно.
- Простите за неудобства, служба,
сами понимаете. – наигранно протараторил он и подняв сумку бросил
её на стоявшие рядом весы. – Простите ещё раз, перевес.
Лев взглянул на табло, вместо
допустимых шестнадцати килограмм, оно показывало шестнадцать
восемьсот.
- Знаешь, я уже начинаю радоваться
той мысли, что возможно никогда больше тебя не увижу. – Лев говорил
улыбаясь, но голос его дрогнул.
- Бывай, братка. – ответил тот и
обняв друга хлопнул его по спине.
- Бывай Михей. Даст бог,
свидимся.
- Бога нет.
- Зато выражение есть.
Поднявшись по трапу, Лев обернулся,
желая ещё раз проститься с другом, но того на месте не оказалось.
Он бы расстроился, но все его мысли украла она, она здесь, она
заняла ему место, она летит вместе с ним и это чертовски
здорово.
Пару часов спустя они сидели напротив
друг друга, среди сотен таких же инженеров как они. Пояса,
скрещенные на груди, крепко прижимали их к креслам, суматоха
закончилась, световые индикаторы сигнализировали о запрете покидать
свои места. Скрытые от глаз динамики зазвучали четким мужским
голосом:
- Говорит капитан Лейман. Всем
пассажирам, рад вас приветствовать на Пионере, борту ПС1709
крейсера типа «Волан». Через минуту, сразу после запуска
Планковского времени, мы выполним прыжок, вы сможете покинуть свои
места, как только услышите соответствующий сигнал. В случае
тошноты, или иного недомогания, настоятельно рекомендую обратиться
к мед персоналу.
Щелчок, голос сменился глубоким
женским:
- Внимание. Внимание. Внимание.
Внимание. Внимание. Прыжок будет выполнен через десять…
Тяжёлый удар мигрени едва не заставил
парня потерять сознание. В его памяти всплыл образ отца.
- Интересно, - подумал он, впиваясь
пальцами в пластификат ручек. – о чём думал отец, тогда, пятнадцать
лет назад, отправляясь в первую, межгалактическую экспедицию… Её
считают самым большим провалом, страшной трагедией, но мне до сих
пор не вериться, что отца больше нет.