Он был ледяным. Холодная, гладкая, неживая кожа, казалось, не принадлежала человеческому существу.
– Он в стазисе, – тихо пояснила Агер, незаметно подошедшая сзади. – Его физиологические функции сильно замедлены, таким образом мы можем максимально уменьшить вред от невыведенного яда и сохранить тело, – она помолчала и, видимо, решившись, сухо добавила, – до того, как за ним прибудут родители. Тогда мы отключим тело от поддержки.
Они его убьют? Без целительной магии он же окончательно умрёт?
Я посмотрел на Агер, видно, её испугало то, что она увидела в моих глазах – она вздрогнула и перевела взгляд на прикроватный столик, начала перебирать колбочки и скляночки – действие, в котором совершенно не было необходимости.
Я вздохнул, стиснув зубы, и всё-таки спросил:
– Тогда он умрёт?
Агер закусила губу и тихо ответила:
– Прости, но таковы правила. Энергия нужна для того, чтобы остров парил в воздухе, а ещё, чтобы защитный барьер работал... Нельзя держать почти мёртвых студентов в стазисе дольше необходимого.
– Почти мёртвых? – задохнулся я.
– Пойми, Рин, никто не сможет ему помочь. Он практически мёртв, – Агер всё так же не смотрела на меня, говоря эти жёсткие слова.
– Но должен же быть какой-то выход! – закричал я, схватив девушку за плечи и встряхнув. Тогда она медленно подняла на меня взгляд.
– Его нет. Прости, – почти беззвучно прошептали её губы. – Я оставлю тебя. Будь здесь, сколько захочется, я предупрежу остальных.
Она вывернулась из моих ослабевших рук и тихо вышла.
Ему не помочь! Это подтвердил даже Корн. И все лекари твердят одно и то же. Но я не верю – этого не может быть! Я просто ещё не вижу выход, но он должен, обязательно должен быть.
Мак спас меня, не оставил одного раненного и с волками, а я его подвёл. Это из-за меня он в таком состоянии! Более чем уверен, что это Дарбан отомстил мне, выбрав того, за чьей спиной никого нет. Да и другим я просто не успел навредить так сильно, чтобы они пошли на такой поступок, кстати, вполне безумный, в духе Дарбана.
Что касается доказательств, Мао прав – у меня их не было. Преступник не оставил улик. Я даже обвинить его не мог. Хотя сейчас это не главное, нужно было вылечить Мака.