- Продолжения разборок. Сегодня, между ужином и отбоем. Я уже
пару гаек подобрал, возьму в руку для утяжеления.
- Не дело! – папа Ким возмущённо мотнул головой. – Если ты наш,
то нельзя бойцовские приёмы применять в уличной драке. Пойми, ты
теперь не один. Покалечишь кого-то из боксёрских обормотов, милиция
займётся всеми нами. Был уже прецедент…
Женька виновато повесил голову. Мне стало его немного жаль:
владение хотя бы несколькими приёмами карате даёт преимущество, и
пацана прям распирает при случае проверить себя в деле.
- Понимаю, сэнсэй. Не идти? Они всем гимнастам проходу не
дадут.
- Но Валерка теперь – наш, папа Ким!
- Да, Евгений. Поэтому собирай борцов. Минимум пятерых. Пусть
птенцы Когана знают – самбисты за Валеру.
- Спасибо!
- А ты чего смеёшься, малёк? – насупился Женя.
- Подумал, вдруг ваша Галя решит: весь этот сыр-бор из-за неё.
Загордится!
- Эй! Её не тронь.
- Конечно, Жень. Мал я ещё. Пиписька на таких баб не
выросла.
Я мог бы дать ему пару бесценных советов о поведении с кралями
подобного типа. Перво-наперво – демонстративно проигнорить её на
следующих танцах, пусть сама на парня лезет. А нет – так на планете
больше миллиарда женщин, и красивее найдутся. Но он не поймёт.
Бывают шишки, что надо самому набить о собственные суверенные
грабли.
Про гайки я наврал. Зато перед ужином мотнулся через забор, для
гимнаста – смешной высоты, на соседнюю стройку, там возводили
какой-то санаторий или дом отдыха. Сторож имелся или нет – не знаю,
не встретил. Намеревался взять простейшую арматурину и сделать
зэковскую заточку, но нашёл лучший вариант – немного ржавую
отвёртку длиной в две моих ладони с удобной деревянной ручкой.
Наточил её о камень. Осталось дождаться развязки.
- В девять у пгистани, - буркнул Моня, проходя за ужином мимо
нашего стола.
- Девять тридцать, - возразил я, сугубо из чувства противоречия.
– В девять я занят.
- Полчаса хватит, чтоб написать завещание.
- Долбодятел! – прошипел ему в спину Игнат, но аккуратно, чтоб
боксёр не услышал. – Валера, не ходи.
- Я пять самбистов пригласил в телохраны. Не ссы, старшой.
- Тогда я с тобой.
- Ценю заботу. Или просто хочешь поглазеть на веселье?
Все гимнасты за нашим столом, человек двадцать от девяти до
тринадцати, заинтересованно повернулись. В несколько однообразной
лагерной жизни такой гладиаторский турнир – отличная развлекуха. Но
я их обломал.