Я не дрогнул, только стоял прямо и принимал удары, не моргнув
глазом. Самое сложное было остановить регенерацию, иначе рубцы
исчезнут до её ухода. Когда угомонилась, быстро оделся и пошёл к
двери.
- Ты портфель не взял!
- Он мне не нужен, мама. Я иду в поликлинику, чтоб мне наложили
лекарства на лицо. Потом в милицию – рассказать, что сделала родная
мать. Письмо в университет тебе обеспечено. Прикинь: не надо больше
волноваться о защите диссертации.
Она побелела.
- Остаёшься дома! Я запру дверь.
- Не забудь вырвать провод телефона, а то позвоню ноль-два.
Забери простыни из дома, чтоб не связал и не спустился на четвёртый
этаж: я – гимнаст, мне не трудно. И всю бумагу, потому что буду
бросать из окна записки: спасите! Потом, из детской комнаты
милиции, попрошусь в спортивный интернат «Динамо» и больше не хочу
тебя видеть.
Она подтянула стул и плюхнулась на него попой.
- Ну почему? Столько лет не знала от тебя проблем. Все жалуются:
дети непослушные, шалят, капризничают. На тебя не нарадовалась. И
вдруг…
- Вспомни, как семь с половиной лет назад ты обещала, что не
будешь препятствовать моим занятиям боксом. Когда я разбил стекло
«волги» и спас тебя от кавказских насильников, ударив самого
дерзкого в яйца.
- Не помню… Про бокс не помню. А откуда ты знаешь про
насилие?
- Я много чего знаю. И почему папа сердится, когда я иду писать
через четверть часа после отбоя, и откуда берутся дети, и массу
другого. Кроме политэкономии социализма, конечно.
- Не дерзи.
- А ты не лишай самого для меня важного в жизни и тобой
обещанного. Про милицию – я серьёзно.
- Я же тебе не враг! – у неё полились слёзы, размывая дешёвую
советскую тушь, нанесённую к тому же слишком густо. – Я тебе добра
желаю. Ну, пусть я только доцент. В будущем. А ты?
- Ну, точно не буду горбатиться за триста пятьдесят рублей.
Поеду на Европу и на Олимпийские игры. Посмотрю мир, заработаю
реальные деньги. Ваше с папой убогое существование не для меня.
- Это тебе еврей Коган пообещал?!
- Он – неудачник. У него ни черта не вышло. Минск для него –
тупик. Как говорил ваш картавый Вовик, «мы пойдём дгугим
путём».
- Каки-и-им путём?!!
- Мама, мне девять с половиной лет. Думаешь, я могу просчитать
взрослую жизнь всю наперёд? Только знаю, чего хочу, и магистральное
направление – бокс. Ты ни черта не желаешь слушать и только готова
бить по лицу – мне за месяцы тренировок никто так не съездил. Или
ты со мной, или я без тебя. Выбирай.