Парень со шрамом перелетел через меня и распластался на земле,
потеряв сознание от удара. Честно говоря, я немного перестарался и
от души приложил его об асфальт. Хотя, они тут втроем на одного, с
железными прутьями, так что о каком рыцарстве может идти речь?
Третий попытался схватить меня сзади, но я среагировал
мгновенно. Используя его инерцию, я скользнул на тротуар, обхватил
его руками и швырнул «мельницей», тоже на асфальт.
Схватил за руку и воротник, конечно же. Использовал его вес,
чтобы провести бросок через спину. Он пролетел по воздуху и с
глухим стуком приземлился рядом со своими товарищами. Арматура
прозвенела по асфальту.
Первый нападавший, которого я уронил в начале схватки, попытался
подняться. Но я помнил про него и уже очутился рядом.
Схватил за руку и провел болевой «узел локтя». Он дико заорал от
боли и тут же сдался.
— Хватит с тебя? — спросил я, тяжело дыша, но не ослабляя
захвата и раздумывая, не сломать ли ему руку.
— Да, да! Отпусти! — взвыл бедолага.
Ладно, пусть живет. Его дружки пострадали гораздо больше.
Я отпустил его руку и встал, оглядывая поле боя. Трое нападавших
лежали на земле, стоная от боли. Главарь все еще был без
сознания.
— Передайте этому придурку, как его там, — сказал я, обращаясь к
тем, кто еще мог слышать. — Если он еще раз попытается угрожать мне
или моей сестре, в следующий раз я не буду так добр.
Подобрав свою сумку, я направился домой, чувствуя, как адреналин
постепенно отступает.
Дома, когда я пришел, никто еще не спал. Время еще не такое
позднее, всего девять часов вечера, хотя на улице темно, хоть глаза
выколи.
Свет горел на кухне, оттуда же и доносились слегка истеричные
крики матери. Я уже достаточно изучил эту женщину, да и
воспоминания прошлого владельца этого тела давали знать, что так
она разговаривает, когда случается что-то из ряда вон
выходящее.
Например, так было в девятом классе, когда юный Витя вместе с
Борькой залезли в детсадик неподалеку и пытались стащить оттуда
футбольный мячик и попались заведующей, а тетка тут же сообщила в
школу. Мать сходила к директору, а потом вернулась, рассказала отцу
и они вместе устроили разборку сыну, причем мать тогда как раз и
разговаривала таким тоном.
Ох, что еще стряслось в этот раз? С кем она разговаривает?
Я стоял в коридоре и прислушивался, стаскивая с себя кеды и
повесив куртку на крючок в стенном шкафу рядом. Кто там с ней, отец
или Даша?