Отец, который еще допивал свой вечерний чай, лишь пожал плечами.
– Валерка сегодня залез в мой стол и испортил мои краски. А деньги на них присылала мама, потому что когда я прошу тебя купить мне набор карандашей или бумаги, ты ворчишь, что зарплата через неделю, а у Валерочки колготки порвались и ему надо в первую очередь. Ты почти не тратишь денег на меня, если не считать еды и платы за квартиру. Почему это тогда ваш ребенок берет мои вещи, которые куплены не на твои деньги?
Мой голос звучал жестко. Я уперлась кулаками в бока и хмуро поглядывала на отцовскую макушку. Волосы у моего отца были такого же цвета, что и мои. Темно-русые с медным отливом, они завивались крутыми кольцами, и поэтому отец коротко стригся. Я свои локоны завязывала обычно в хвост, чтобы не мешали.
– София, ты не права, – спокойно заговорил отец. – Валера еще маленький, он просто не понимает. А мелки и карандаши мы купим тебе, можем прямо завтра. Это не такой большой расход.
– Ты это Ольге своей скажи! Да, скажи, что завтра вечером пойдешь со мной по магазинам и купишь мне канцтовары. В специальном магазине для художников. Ее просто порвет. Она будет орать тут два часа, ты же знаешь. У нее всегда на тебя планы, ты же ее муж.
– Соф, прекрати. Помой посуду и иди спать. Мы стараемся для тебя, как можем. Любовь не измеряется купленными карандашами и красками.
Дальше началась обычная лекция о том, что мы семья и я неправильно отношусь к своему младшему брату, что он взял мои вещи без умысла. Он вырастет и научится вести себя хорошо, а я сама в его возрасте точно так же забиралась в бабушкины шкафы, и бабушка меня за это не ругала.
Тут он был прав, я действительно очень любила лазить в старый бабушкин шифоньер, где все так странно и приятно пахло, где стоял толстый черный ридикюль со старыми фотографиям, хранились наборы значков еще со времени Советского Союза, лежала коллекция мыла – бабушка любила покупать его про запас.
Меня за это никогда не ругали, мне разрешали проверять недра бабушкиного шифоньера. Но я-то не разрешала Валерке рыться в моем столе! Вот в чем разница!
Но папа этого не понимал.
Я сказала, что мыть посуду не буду, хлопнула дверью своей комнаты и заперлась на ключ. Я успела к этому времени принять душ, поэтому могла больше не выходить в коридор, разве что в туалет. Пусть сами разбираются.