Вот примерно это я и выдала старику. Мол, горю желанием основать свою династию, потому что спицы в руках держать умею лучше многих. И свои образцы с узорами ему на стол выложила: и простую резинку, и английскую, и косы, и жгуты, и ажур... Но старика не проняло. Он нахмурился еще сильнее.
- Ты, деточка, тут законами не козыряй! Законы мы и без тебя знаем! Только времени с каждым проходимцев возиться у начальства гильдейского нет. Неси все свое барахло к мастерам. Если понравится им твое рукоделие, значит с радостью тебя в семью примут. Тогда и придешь чин-чином... а сейчас иди, - махнул он в сторону двери, - не мешай мне работать!
- Да, кто вы такой, вообще! - Не сдержалась я. - Не вам решать, кому гильдии патенты выдавать будут. Скажите мне, где вязальщицы заседают, я сама с ними разберусь!
- Я деточка, - теперь старик смотрел на меня, как на таракана, случайно выбежавшего на свет из-под печки, - секретарь гильдейский. Чтоб на прием в гильдию попасть, сначала со мной поговорить надобно. Никто тебя, в обход моих записей, - он постучал пальцем по своему журналу, - принимать не будет. А сейчас иди-к лучше подобру-поздорову. А то я ведь и запомнить могу. Тогда ты, вообще, никогда мастером не станешь.
Я мысленно выругалась. Вот ведь, дед бесстыжий. Закон ему не закон, придумал свои правила и живет, как хочет, на экономику целой страны влияние оказывает. Но я решила, что сдаваться не буду. Сложила свои работы обратно в котомку, из кабинета вышла и пошла вдоль коридора все двери подряд открывать. Комнаты пустовали.
На третьей мне повезло. В кабинете сидел и о чем-то мечтал бледный, болезненный толстячок. На мою просьбу подсказать, где здесь гильдия вязальщиц, буркнул, что как раз напротив. Поблагодарив мужчину, я постучала в нужную дверь и, дождавшись разрешения, вошла в кабинет. Точно такой же, как у секретаря. Там тоже стоял стол, для представителя гильдии, шкаф с документами, деревянная скамья для посетителей. Но было и отличие. В углу, рядом с окном, располагалось небольшое креслице, в котором сидела сухая и сморщенная, как финик старуха.
Она что-то вязала, стуча деревянными спицами и подслеповато щуря глаза в полумраке.
- Что надо? - прокаркала она, не отрываясь от вязания и продолжая шепотом считать петли.
- Я хотела бы вступить в гильдию и выкупить патент, - засияла я ярче горящих свечей в коротком подсвечнике. И затараторила, вынимая из котомки свои работы, - меня учила вязать бабушка. Она любила придумывать свои узоры, такие еще никто не вяжет...