— А что тебе не ясно, Куприянова? — вновь высовывается Петров.
Хочется ударить себя по лбу от его тупости. И вроде он переключает на себя внимание всех, но ведь нарывается, идиот.
— У меня, между прочим, Миша, имя есть, — обидчиво отвечает Алина и переводит взгляд на меня.
Злой. Только вот я не понимаю этой агрессии. Я-то тут при чем? Или что, она ко мне его ревнует? Меня по имени он называл, сам вызвался помочь…
— Извините великодушно, — Петров встает и насмешливо, как шут, кланяется над партой. — Алина! Как бы выразиться для вас более понятным языком… Когда разговаривают старшие, лучше помолчать.
Раздаются смешки, и я улыбаюсь, смотрю на Алинку, а она опять смотрит на меня.
Да что же такое?! Она берет листок и что-то пишет. Тыкает Элю, и та поворачивается. Записка исчезает в ее руках, а Алина надменно смотрит на меня.
— Что вы молчите, барышня? Наконец-то понимать стали мой язык?
— Когда ты прекратишь клоуна из себя строить? — спрашивает у Миши.
— Никогда! — отвечает парень и подмигивает.
— Хватит уже пререкаться, — негромко, но повелительно говорит препод, заставляя всех мигом замолчать.
Даже смешки прекращаются. Вся дурость выветривается, все смотрят исключительно на преподавателя.
— Богдан Андреевич, что за проверочная? — вновь подает голос Петров, уже ни грамма не шутя.
— Самая обычная, Петров, — спокойно поясняет и открывает методичку.— Открываем, не медлим и делаем задания, — он поворачивает книгу к нам и показывает пальцем, куда смотреть. — Это покажет, какого уровня у вас познания с прошлого года, азы экономики уже у вас были. Поэтому не стесняемся, достаем листы и приступаем к работе.
Шелест листов заполняет аудиторию, а препод, улыбнувшись, осматривает всех.
Я смотрю в книгу и вижу боковым зрением, как Миша придвигается к нашему ряду. Поворачиваю голову и замечаю, что это не только я уловила. Миша показывает на мой листок и на свой свой. Он постоянно списывает, а мне и не жалко.
— Петров, — громко говорит Богдан Андреевич.
Однокурсник подпрыгивает на месте, резко встает и смотрит на препода. Это выглядит так нелепо и смешно, что я закрываю глаза ладонью и начинаю тихо хихикать. Даже препод усмехается.
— Богдан Андреевич, ну нельзя же так, — обиженно произносит Петров, садясь обратно.
— Михаил, — прокашлявшись, говорит препод, — я понимаю, что девушки, сидящие рядом, очень привлекательны, но это не значит, что вместо проверочной работы ты должен их развлекать.