- А теперь скорчи злую рожу. Нет, это смешная…
Щёлк! Вззык.
- Злую, говорю. Ну представь, ты на него рычишь. Ага, как тигр.
Давай, порычи на него!
Щёлк! Вззык.
- А теперь на него, а не на меня.
Щёлк! Вззык.
- Постой пока на двух ногах, мне нужно перенастроить камеру. –
Так, диафрагму открыть на максимум, выдержку… пятьсот, кажись,
пойдёт. Ага, экспонометр подтверждает. Теперь опять прикинуть
композицию…
- Ты уже снимаешь? – Спросила Майя, увидев, что я смотрю в
видоискатель.
- Нет, пока целюсь. – Ответил, смещаясь на пару шагов. –
Кажется, готово. Давай сейчас кое-что попробуем?
- Давай. А что?
- Шагни на полшага влево. Ага, отлично. А теперь представь, что
рядом с твоим снеговиком стоит ещё один. Представила?
- Ага.
- Теперь скорчи злую рожу. Отлично, у тебя уже очень хорошо
получается. А теперь порычи и разбей его.
- Ррр! – Потешно зарычала девочка и с размаху зарядила ногой по
снеговику. Тот, естественно, не выдержал подобного обращения, и
разлетелся веером снежных брызг.
Щёлк! Взззык…
- Аэ… ууу…
- Чего ревёшь? – Удивился я, тем не менее не забыв щёлкнуть
камерой и снова взвести затвор.
- Разбила! Ууу…
- И чего? Зато знаешь какой классный кадр получился? Ни у кого
такого нет.
- Ууу?
- Искусство требует жертв. Вот снеговик - отличная жертва. Ты
можешь хоть каждый день их лепить. А фотки такие только один раз и
делаются.
- По-почему один раз? А… а если я ещё одного слеплю? Ты же
сфотографируешь меня ещё?
- Да легко. Только такого кадра мы с тобой точно не получим. Я
знаю, я профессионал.
- Почему?
- Потому что фотографии непроизвольных моментов отличаются от
постановки какой-то особенной, присущей только им, естественностью…
Чего ты на меня так смотришь?
- Я ничего не поняла.
- Эээ… Блин, прости, забыл, что ты маленькая девочка, и
академического образования пока не имеешь.
- Вот-вот! Я в школу только через год пойду. Или через два?
- Я, кстати, тоже.
- Майка, вот ты где! – Раздался уверенный мужской голос. – Что,
друга нового уже завела?
- Да! – Гордо ответила девочка, поворачиваясь к мужчине в чёрной
флотской форме. – Пап, это Ваня. Он меня фотографировал!
Мужчина с сомнением посмотрел на меня, на фотоаппарат в моих
руках, снова на меня. К концу осмотра сомнение во взгляде сменилось
иронией.
- Фотографировал? – По-доброму усмехнулся он. – На настоящую
плёнку?