17 января 1941, вторая половина дня. Главный инженер 8-го отдела
ГУГБ НКВД тов.Рожков.
- Тебя. Брук.
Милая - ровно на подобное определение :-) девушка чекистской
наружности, наперечёт знающая и, видимо легко идентифицирующая(?)
на слух всех, кто в курсе о моей иновселенско-иновременной
идентичности, призывно зовёт меня за собой, допуская звонящего до
«разговора с телом попаданца».
- Спасибо, Света.
Отрываю седалище от стула и иду куда позвали, а на экране ноута,
в запущенном LibreOffice Calc остаются ждать моего возвращения из
соседнего помещения плотно заполненные и раз за разом
корректируемые и дорабатываемые таблицы.
Лист1, Лист2, Лист3.
Три рабочих варианта (покруче, попроще и, на мой взгляд - совсем
убогий) набора команд «ассемблера» и соответствующих машинных кодов
того, что проходит в официальном документе под полным названием
«Автоматическая дискретная электрическая вычислительная машина,
модель 1» (АДЭВМ М-1). Но все занятые над проектом сокращают до
«дискретный электровычислитель».
ДЭВ. Странно звучит. Но мне всё равно. Лишь бы взлетело.
По пути перекидываюсь с девушкой парой фраз о планах на
выходные. Она оповещает - всё согласовали, отдел снова встаёт на
лыжи и едем, куда наметили.
Y-Y-E-S!
Кстати, зимние прогулки сближают. Пары предыдущих воскресений на
лыжах в одном из московских парков как-то незаметно хватило, чтобы
окончательно уже со всеми «коллегами» из отдела я перешёл на «ты» в
нерабочее время (а с некоторым - и не только). Взаимно,
разумеется.
В этот раз куда-то в подмосковье выезжаем, отсюда и
согласования. И, как я подозреваю, выезд почти всего личного
состава отдела за пределы столицы Поташник согласовывал с
Берией.
Что примечательно - мне, в этом времени уже звонят. Вживаюсь
таки. Правда вот своей номенклатурной вертушки :-) нет. Совсем
никакого телефона у меня нет. Да и вообще их в отделе всего два - у
начальника и там, где стоит десктоп и куда я иду вместе с Светой.
Которая сейчас там вводит на HDD с помощью веб-камеры и
самопального распознавательного софта массивы данных к расчётам,
необходимым товарищу «Бороде» и его соратникам. Курчатов, кстати,
пару раз появлялся в декабре сам в отделе и он знает, что в «том
будущем» по какой-то причине отрастил её и получил соответствующее
прозвище. Через Поташника и телефонные звонки мы держим постоянный
контакт с ним. А курьеры от него, которые не имеют допуска в отдел,
но появляются где-то в здании на Лубянке, получают из рук Поташника
фотокопии результатов расчётов.