Слова о магии меня немного насторожили, правда, потом я
вспомнила напутствие странного ушастого человека из моего сна – что
вместе со здоровьем мне отсыпали ещё и магической силы. Это что, я
теперь – маг? Как в кино, в играх и в книгах? Попаданка
классическая обыкновенная – несчастная сиротка, прекрасная собой, с
нехренической магической силой и неодолимой харизмой? Да ну, не
верю.
Но потом мне прямо продемонстрировали, как это бывает. Мари
сказала, что сейчас придёт Берта и поможет. А поможет потому, что
господин Гаспар её сына на хорошую службу в столице пристроил, и
второго сына тоже обещал отдать в обучение, мол, она и сама маг, и
сыновья у неё такие же. А госпожа Эдмонда никогда так не сделает,
потому что вредная и скупая, она никогда не думает о своих людях, а
только о господине Симоне, и всё.
Берта оказалась женщиной лет так сорока, одетой скромно и
опрятно.
- Доброго здоровьица вам, госпожа Викторьенн, слава господу, что
вы поднялись на ноги, - сказала она, поклонившись. – Мы и дальше
помолимся о вашем здоровье, вы уж нас не бросайте, хорошо? С
госпожой баронессой, боюсь, не уживёмся.
- Благодарю вас, Берта, я постараюсь, - киваю, отчаянно надеюсь,
что говорю правильно.
Вообще нужно понять, кто тут как к кому обращается – кто на
«ты», кто на «вы». Дома я обращалась на «вы» ко всему возможному
персоналу, а как поступала Викторьенн? Нужно извернуться и
узнать.
Пока же я наблюдала изумительное. Берту проводили в соседнюю с
моей спальней комнату – гардеробную, там разложили быстренько три
платья – то лиловое, в котором я обедала, и ещё одно из тонкой
серой шерсти с вышивкой, и ещё одно полосатое. Все три – спокойных
расцветок, отделанные нешироким кружевом и лентами в тон, но и
лент, и кружева было немного. Очевидно, господин Гаспар не
стремился одевать супругу модно и нарядно, но это вполне
укладывалось в тот его портрет, который я себе представила.
И сейчас эта самая Берта просто вела ладонями по ткани – и
складки разглаживались, а кое-где и небольшие пятнышки уходили.
Платья свежели и хорошели прямо на глазах.
- А чего тут позашивали-то? – спросила Берта у Мари и показала
ей лиф того самого лилового платья.
- Ну так госпожа Викторьенн после болезни очень уж похудела, -
ответила та со вздохом.
- Меня что ли не могли позвать? Сделаем, чтобы было и аккуратно,
и по фигуре, - уверенно сказала та.