- Что с вами случилось, госпожа Викторьенн? Честно сказать, вы
совсем нехорошо выглядите. Не позвать ли целителя?
- Позвать, но после того, как обменяемся мнениями. Скажите, вы
знаете что-нибудь о содержании завещания? – спросила я, ни на что
особо не надеясь.
Но если он был, как говорят, правой рукой господина Гаспара, то
может и знать.
- Господин Гаспар обсуждал со мной возможные варианты. Но он не
говорил, на каком именно остановился.
И я откуда-то поняла, что он не лжет. И вправду не знает.
- Что ж, тогда я спрошу ещё. Вы уже придумали, что будете
делать, если имущество достанется господину барону и его
маменьке?
Он сначала нахмурился, потом рассмеялся.
- То есть – что я буду делать? Вы о чём?
Теперь уже я позволила себе усмешку.
- Вы, наверное, понимаете, что господину барону нужны деньги, а
вовсе не имущество. Ведь он желает ко двору, а это расходы. На
новую одежду – без дыр, на уход за собой, на какие-нибудь взятки,
чтобы получить должность, или просто право бывать и напоминать о
себе. Он продаст всё – и серебряные рудники, и виноградники, и
землю – и получит эти самые деньги. Как вы думаете, каков шанс, что
всё это перейдёт в одни руки, и вы сможете продолжить ваше дело? Вы
ведь тоже немало вложили в благосостояние моего супруга – и ваших
сил, и времени, и ваших знаний.
Шанс был совсем крохотный, я могла сделать неправильные выводы
из недостаточной информации. Но вдруг?
- Продолжайте, госпожа Викторьенн, - медленно сказал он, не
сводя с меня глаз.
И сейчас он смотрел совсем иначе, не так, как за столом. Тогда
это был некий поверхностный интерес, что вроде – надо же,
выкарабкалась. Теперь же взгляд был цепкий – неужели его всё-таки
задели мои слова?
- Если наследство останется за мной, мне потребуется знающий и
доверенный человек, чтобы управляться с ним. Я никогда не вникала в
дела супруга, - да он и не дал бы Викторьенн такой возможности, -
но желаю исправить это упущение. И если наследство будет за мной,
то ваша служба, ваши права и ваши доходы останутся за вами.
Интересно, обкрадывал ли он господина Гаспара? Я читала, что в
то время честный управляющий считался едва ли не извращением, а
годный как раз должен был красть, но – в пределах разумного.
Сейчас же господин Фабиан смотрел на меня… с большим интересом
смотрел, в общем.