– Я всё равно не понимаю, что
происходит, – Дая пыталась говорить мягко. – Давай спокойно, открой
наручники. Мы сядем и поговорим, ведь так? Всегда можно
договориться…
Её голос звучал удивительно спокойно
и мягко, словно она действительно верила, что всё можно решить
словами.
Она взяла себя в руки и не стала
кричать или устраивать истерику, как многие на её месте. Нет, она
воспринимала всё как какое-то недоразумение.
Ну, приковал он её наручниками, ну и
что? Это ведь можно всё уладить, верно?
– Ха… ха… – усмехнулся Артём, его
лицо исказилось ещё больше. – Поговорить с тобой? Ты уже показала
свою гнилую сущность…
Казалось, его слова относились к Дае,
но за ними скрывались обиды на всё. Он начал выговаривать всё, что
накопилось у него на душе за последние дни.
Вспоминал, как после ухода Алексея
Дая взяла контроль в свои руки, не давая никому отдыха. Сначала
заставила их собирать серебряные монеты, которых они набрали почти
две тысячи.
Они обыскали все этажи, зачистили
первый этаж до последнего, не оставив ни одного нежити, и нашли
проход во второй корпус.
Но там новая преграда – дверь с цепью
и замком, ключ от которого так и не был найден. Всё это – два дня
изнурительной работы.
– И что? Мы работали вместе… как
команда!
Дая попыталась сохранить спокойствие,
несмотря на страх и разочарование. Она точно знала, что в эти дни
работала больше всех и гордилась тем, что каждый становился немного
сильнее.
Было обидно, что только она одна так
считала. Её раздражало, как над её словами о команде посмеялись,
будто несколько дней общего труда ничего не значат.
– Команда? – переспросил Артём,
медленно подходя ближе и нависая над беззащитной девушкой. – Нет,
малышка. Ты командовала, а мы, то есть я, просто выполнял. Как твой
личный слуга. Как будто я тебе чем-то обязан. Заблуждаешься, я не
раб.
Его голос становился всё громче, и с
каждым словом Дая ощущала нарастающий страх. Она боялась, что он
действительно пустит в ход нож, который постоянно вертел в
руке.
– Ты рехнулся! – вскрикнула Дая,
несмотря на то, что ей хотелось сказать куда более грубое
слово.
Этот человек казался ей полностью
ненормальным. Она сожалела, что доверилась ему, и особенно
переживала, что во второй ночь спала без своей защитной кирасы,
меча и щита, которые, возможно, он заранее забрал.