– Анатомическое пособие, - сказала с улыбкой – почти скелет, только еще кожей обтянут.
– И хочешь сказать то Гранж ничего не просил у Императора?
– Неа. Я у дядя спрашивала. Он просил семь лет аудиенцию, не говоря про меня и не получал ее. Во дворец я поехала сама. А Дейману Гранжу дядя помог потому, что ему понравилась его инициатива с детскими домами.
– А почему ты сама отправилась во дворец? – спросил магистр Рок.
– Элизабет, - сказали мы с Дариной и улыбнулись.
– Папа второй раз женился. Когда нам было четырнадцать. Я говорила с Элизабет, разве она не видит кто ты. Но она, в общем не хочу про нее плохо говорить.
– Немного глупа?
– Не немного, - тихо сказала Дарина.
– В общем мне указали на дверь, как только ее отец отправился по делам на пару месяцев. При этом отдали коня, которого подарили за пару лет до того.
– Вихрь с кошмарным норовом и слушается только тебя, - сказала Дарина с улыбкой. – И чуть не убил Элизабет.
– Тогда ясно с чего вдруг такая щедрость, - сказала весело. – Но зато хорошо добралась до дворца.
– И тебя так сразу признали?
– Есть специальный артефакт, который может подтвердить или опровергнуть родство. Поэтому я смотрю не на знатность, а на слова и поступки людей. Многие из вас были на балах и видели эти лживые и лицемерные улыбочки и когда говорят гадости за спиной. Иногда еще и делают гадости.
– Скажи в прошлом году твоих рук был переполох с парочкой дам?
– Если про розовые волосы в зеленую крапинку это совместное творчество. Мы с братишкой подмешивали. Отец на шухере стоял.
Надо было видеть лицо магистра – удивленное и вытянутое.
– Жаль я этого не видел, - сказал он.
– Ну дамы больше не посещают дворец. Но от их ора стража почти оглохла.
– Зачем ты пошла на боевой? – спросил магистр.
– Ну пошла я потому, что папа с дядей сказали «ты идешь на боевой». Я не хотела в академию ехать. И дома тренировок хватало. Они знают кем мотивировать. Просто сказали, что Дарина тоже поступает и мы будем жить вместе. Дальше можно было не уговаривать.
– С чего вдруг ты захотела уметь драться, ты же девушка?
– Потому, что когда все кому-то не лень пытаются побить нет ни чего приятного. И хочу научиться не цепенеть от страха. Пока научилась только драться, но не цепенеть.
– Какие твои годы еще научу, - отмахнулся он.
– Надеюсь до того, как меня убьют или кто рядом пострадает из-за этого.