— Грок, что ты себе возомнил. Не говори глупости!
Борзый крикун повернулся к ней и со злобой проорал:
— А ты, рабыня, заткнись и иди жрать мне готовь. Да не вздумай
меня опять дерьмом пичкать, а то и тебя оприходую, не посмотрю, что
старая.
Тут уже робко подал голос другой мальчишка:
— Грок, ты что, совсем с катушек слетел?! Не ори на Тому, она
же…
Крикун мальчишке презрительно сказал, словно выплюнул:
— Заткнись, ничтожество — я тебе слово не давал!
Вот в таком ключе и продолжался этот спор по кругу, пока я
осторожно подкрадывался к ним поближе позади двух домов, стоявших
достаточно близко друг к другу, чтобы не создавать между собой
промежуток, через который меня можно было заметить. Что касается
содержания дискуссии между местными, то для меня все было ясно —
мечника надо валить, так как он был слишком опасен. И не только для
меня, но и для всех присутствующих, к которым у меня уже начала
формироваться симпатия. За исключением Томы — к ней я чувствовал
настоящую любовь, и говорило это мне о том, что Миля в нашей голове
по-прежнему был рядом со мной.
Ругань между Гроком и девчонкой стояла такая, что мое шуршание
унтами по мягкому снегу никто не слышал. В итоге я вышел из-за
второго дома точно за спину Томе, закрывающей меня своим телом от
Грока. Сбоку в полуметре спиной ко мне стояла девчонка, а второй
мальчишка, его кажется Тома назвала Никусом, для меня оказался
скрыт углом дома. Я прислонил пику к стене дома, взял лук, наложил
стрелу и подумал, что если я сделаю еще пару шагов вперед за спину
к женщине, то, стреляя между ней и девочкой, вряд ли зацеплю их. Но
в этом был риск — я мог спалиться, делая лишние движения. В итоге я
решил поступить проще: натянув лук, я сделал шаг в сторону так,
чтобы мечник показался между женщиной и девочкой, и одновременно с
этим громко крикнул:
— Прочь!!!
Дамы, словно ужаленные, отпрыгнули каждая в свою сторону и
открыли мне тем самым сектор стрельбы. Я именно этого ждал от
прекрасного пола, поэтому мгновенно щелкнул тетивой, отправляя
стрелу в Грока, застывшего с ошалелым лицом передо мной метрах в
пяти. Уже в то время такая дистанция для меня была плёвой, поэтому
неудивительно, что попал я точно в сердце.
После того, как несостоявшийся новый рабовладелец рухнул лицом в
снег, я вышел вперед, дружелюбно улыбнулся всем и помахал
рукой: