Мастер Ллойд шел на арену по тропинке перед трибунами в плаще, на котором был изображен знак всех купидонов. Гном остановился перед входом на поле боя спиной к зрителям. Затем обернулся. Снял плащ. Снял излюбленный противогаз и произнес:
– Сегодня я буду биться не за свою честь, – крикнул он, перебивая вопли воронов. – Не за честь Серба Безумного или гномов. Сегодня я буду драться за честь каждого купидона, который существует в этом мире.
Гном уже хотел войти на арену, как Минай, сидящая рядом поднялась и принялась медленно хлопать. Над трибунами повисла тишина, разрываемая только одинокими хлопками. Я встал с места и присоединился. Теперь нас стало двое. Другз, Огла и другие алхимики последовали нашему примеру. И вот через минуту все трибуны стояли на ногах и аплодировали мастеру Ллойду.
Гном кивнул, повесил плащ на забор и вошел на арену, чтобы взглянуть в глаза своей смерти.
6. Глава 6. Запрещенный прием
Господин Дробс – гном, который был сегодня ведущим и одновременно судьей Поединка Чести вышел в центр Кровавой Арены и подозвал к себе бойцов.
– По законам первого кодекса скитальцев, сейчас мы выберем как сегодня пройдет поединок. Я напоминаю, что можно выбрать рукопашный бой, бой с применением холодного оружия, бой с использованием навыков своей специализации, в этом случае Лорд Таарис должен будет выбрать способности одного из факультетов. Либо! Последний вариант – исход поединка решит схватка гремлинов.
Я повернулся к Другзу.
– Ты тоже думаешь, что бой демонов — это самый приемлемый вариант?
– Несомненно, – отозвался низкорослик, который от волнения все время трогал свое лицо. – У мастера Ллойда есть шансы только в рукопашном бою или в сражении гремлинов. Но во втором случае шансов, конечно, больше.
Судья достал из заднего кармана джинсов серебряную монету. Я уже хорошо познакомился с местной волютой. На одной стороне этой скорее всего изображен номинал, а на другой памятник орка Одала Великого из Дардиса.
– Орел и решка? – спрашивает господин Дробс.
– Я позволю своему сопернику выбрать, – скрипучим голосом произносит ректор школы.
Все зрители ведут себя настолько тихо, что слышно, как в одной из аудиторий школы, незаинтересованный в поединке плотник что-то чинит, без конца стуча молотком.
– Не люблю тиранов, – отозвался алхимик, намекая на статую Одала Великого. – Пусть будет решка.