— Ты ж знаешь. По-жесткому нельзя. Нельзя нам светиться.
— Ты уже засветился, — вздохнул Вася. — Двух человек замочил.
Менты насторожится. Возможно, тебя будут искать, если на тебя Летов
накапает. Генерал точно тебя снимет.
Фурсов хмуро промолчал. Обычно, когда генерал кого-то «снимает»
с этих, так сказать, «особых» заданий, это значит, что доверие к
такому сотруднику подорвано. А подорванное доверие — это всегда
риск, что информация о сделанных для генерала делишках обернется
против тебя самого. И тут уж не отвертишься. Либо тюряга, либо,
если много будешь болтать, какой-нибудь несчастный случай.
— Не снимет, — сказал Фурсов холодно. — Давай. Вези на квартиру.
Телефон надо. Позвонить ему.
Жили Фурсов с Нестеровым на съемной хате, почти в центре города.
Там у Армавирского рынка они снимали у пожилой женщины жактик. В
одной части небольшого, двухкомнатного домишки, жила хозяйка.
Другую она сдавала. Там они и ночевали. Хозяйка была пожилая и
молчаливая. Но самое главное — она не задавала лишних вопросов.
Вернее, вообще никаких не задавала. Достаточно было только платить
ей посуточно.
— Где телефон? — Сказал Фурсов, роясь в аптечке, что была у него
в дорожной сумке.
Летов, мало того что выбил головой ему несколько зубов, но
разбил еще и губы. Лицо страшно ныло, и боль эту было сложно
терпеть даже Фурсову.
«М-да… — Думал он, перебирая медикаменты. — Видать, еще один
шрам останется. Харя еще страшнее станет».
Нестеров достал сотовый, спрятанный в его чемодане. Сел на
койку, стоящую под висевшим на стене красно-желтым пыльным ковром.
С собой телефон носить они опасались. Разрешения на него не было, а
конфискуй его менты, так появились бы лишние проблемы.
Нестеров набрал по памяти номер. Приложил телефон к уху. Когда
на том конце ответили, он протянул трубку Фурсову.
— Генерал хочет с тобой переговорить.
Фурсов запил таблетку обезболивающего водой из кружки.
Поморщился, когда студеная жидкость коснулась ранок во рту. Потом
принял аппарат.
— Да?
— Как все прошло? — Прозвучал очень хриплый старческий
голос.
Фурсов угрюмо глянул на Нестерова. Напарник только поджал губы.
Многозначительно приподнял брови, говори, мол.
— Хреново прошло, — решился Фурсов. — В общем… В общем,
по-хорошему не получилось.
— Что случилось? — Обыденно и очень спокойно спросил хриплый
голос генерала.