Гарантия выживания для одного
конкретного вида и его седовласого Хранителя. Очередное полчище
бездушных было готово вторгнуться в Оплот Баланса, и выбора не
осталось. Либо так, либо сгинуть вместе со своими братьями и
сёстрами. Навечно.
Божественная искра рухнула в
золотой шестигранник, найдя подходящую оболочку.
Мир мигнул, словно разорванное видео,
вновь обретая звуки и краски, я шагнул вперёд, чуть не
натолкнувшись на ноги хама. Они продолжили движение и через
мгновение рухнули, лишённые туловища и брызжущие тонкими струйками
крови.
— По..помогите… — прохрипел кто-то
сзади, и обернувшись я увидел, как шедший за мной интеллигентный
мужчина осел. Его словно разрубили пополам, при этом верхняя часть
валялась рядом со мной, истекая кровью, а нижняя всё ещё торчала в
сером пульсирующем облаке. Мужчина уже умирал, хоть и не понимал
этого, продолжая тянуть ко мне руку, но в этот момент облако в
очередной раз дёрнулось, расширяясь на полметра и захватывая его с
головой. Я едва успел отшатнуться, когда кисть погибшего
отвалилась, словно отрубленная.
— Мать твою. Какого… — прошептал я,
отодвигаясь ещё дальше от опасной субстанции, и едва не упал,
споткнувшись о… обернувшись я с удивлением уставился на дерево,
торчащее почти посередине прохода. Что оно здесь делает? Что за
бред? Декорации к фильму?
— Надя! Сестрёнка ты где?! — Обогнув
ствол с жёлтой листвой, я ошарашенно замер. Это однозначно была моя
станция, вышел я где нужно, только вот поверить в это было почти
невозможно – слишком уж всё изменилось. До неузнаваемости.
Вздыбившиеся куски асфальта ещё можно было рассмотреть, но
многоэтажки терялись между плотно стоящими деревьями и высоким
кустарником.
— Как? — слова застряли у меня в
горле. Происходило что-то невероятное, не укладывающееся в
голове.
Лес? В Москве? Чертаново, конечно, не
самый центр, но на ухоженный парк местность никак не походила.
Через густую жёлтую листву и свисающие к самой земле сухие ветви
проступала изумрудная зелень, короновавшая верхушки деревьев.
Природа словно сошла с ума, и деревья одновременно переживали все
четыре сезона.
И только ели, поднимавшиеся к самому
небу, казалось, были полностью в своей стихии. Пожухлые иглы
упругим толстым ковром устилали всё вокруг них, не позволяя другим
деревьям подступиться. Но в то же время буквально укладывая мне
дорогу между стволов, уходящую по бывшему проспекту.