Он, кстати, сдержал обещание, и на седьмой день от паралича
тройничного нерва не осталось даже следа. Лицо обрело прежний вид,
к коже вернулась чувствительность, я начал изъясняться разборчиво,
чем несказанно порадовал маменьку. От фингала под глазом осталась
едва заметная зеленоватая тень, но она не мешала, и я с удвоенным
усердием налёг на медитации и физкультуру.
Обычных нагрузок уже не хватало. Требовалось утяжеление, да и
проверить, на что способно моё новое тело, тоже не помешало бы.
*****
— Трифон, здесь есть тренажёрка? — спросил я как-то утром, когда
он отстёгивал меня от кровати.
— Чего? — удивился тот.
— Ну, спортзал.
— Ну, дык… тебе ли не знать?
— Просто ответь.
На самом деле я допустил промах — Мишенька действительно должен
был знать о подобных вещах. Но Трифон, похоже, списал всё на
последствия болезни и не особо насторожился.
— Тебе какой нужен? — уточнил он. — Простой или магический?
— Простой.
— Этот на первом этаже, в правом крыле. Пошли, отведу.
— Погоди, только умоюсь.
*****
Спортзал был похож на школьный, самый обычный, разве что
размером побольше и без баскетбольных щитов. Полы выкрашены
яично-жёлтой эмалью. Окна до потолка. У торцевой стены — шведская
стенка, рядом турник, брусья и что-то вроде примитивной качалки.
Станок для жима от груди. Штанги, гантели и гири разных весов — от
пуда до двух.
И как я раньше сюда не пришёл? При должной диете я бы раскачал
себя/Мишеньку недели за три. Ну ладно, Шварца бы не сделал, но и
бледной немочью точно не выглядел.
Центр зала был вытоптан длинной дорожкой. Судя по стойкам со
всякими шпагами, саблями, шашками — в этом я не особенно разбирался
— здесь проходили фехтовальные экзерсисы. На самом деле я не
понимал, зачем махать куском стали, когда есть огнестрел, но у
родовитых свои резоны. Да и фиолетово мне, если уж по чесноку.
Сразу напротив входа высился ринг. Натуральный — с покрытием,
канатами и разноцветными углами. Красным и синим. С потолка на
цепях свисала пара увесистых груш. На полу установили ростовой
манекен на пружине и что-то вроде макивары, обмотанной пеньковой
верёвкой. Похоже, Мишенька не соврал, когда говорил, что
тренировался по специальной программе.
Пока я осматривался, Трифон снял со стойки саблю… нет, шашку, и,
закрутив её в лихую восьмёрку, занял позицию на фехтовальной
дорожке. Мне же все эти железяки даром не сдались, и я влез на
ринг. Когда обернулся, увидел на лице Трифона удивление.