— Она под препаратами и под магическими запретами. И она моя.
Все это он сказал ровным тоном, вполоборота к старику и остальным двум мужчинам.
Дедок что-то визжал, но я не слушала, я была поглощена им. Мужчиной в камзоле старинного кроя, строгом, с двумя рядами пуговиц. Его братья, если я правильно поняла, которые все еще находились в комнате, были одеты так же.
— Но она и наша жена, — возмутился один из них.
Один поворот головой и все замолчали, опустив головы.
Только дедок все чего-то требовал.
— Заберите его. Подайте жалобу.
— Как скажешь. Вернемся на рассвете.
Я с какой-то ненормальной ясностью воспринимала некоторые моменты. Не бывает таких блондинов, да еще и с темными глазами. Голоса у этих типов совсем не радостные. Братья, а подчиняются. Как же хочется прикосновений, боль возрастает. Щелчок двери.
— Давай уберем лишние путы. Они нам ни к чему, — лицо сосредоточено.
Я готова умолять, чтобы этот самец приласкал меня, и рада тому факту, что не могу говорить. Сознательной части меня показалось странным, что старика и близко подпускать не хотелось, как бы плохо мне ни было, а на прикосновения этого неулыбчивого мужчины неизвестной расы, я согласна.
Он откинул покрывало, а я жадно следила за каждым движением незнакомца и уловила, дрогнувший кадык и как глаза загорелись. Да, распята я качественно.
— Я твой муж.
Блондин отстегнул ремень, что перетягивал туловище и провел рукой в том месте. Меня от ощущений чуть не подкинуло на кровати, выгнулась, требуя продолжения. Дышала я все тяжелее, пелена возбуждения вновь полностью завладевала моим разумом.
— Сегодня мы подтвердим наш союз, я отдам тебе свой юир трижды.
Что он мне говорил, я почти не разбирала. Главное, прикосновения и его руки, скользящие по ногам к щиколоткам. Мужчина распутывал узлы, при этом нежно поглаживал кожу. Взгляд незнакомца скользил по телу, задерживаясь в интимных местах, отчего там начинало сильнее пульсировать. Его медлительность сводила с ума.
Кажется, он назвался мужем, так чего медлить. Меня уже рвало на части, только упрямство не позволяло слишком откровенно умолять о сексе.
Тело легко отзывалось даже на взгляды. И все-таки я нашла в себе силы оторваться от мысленного облизывания этого огромного представителя мужского племени и посмотрела в окно. Однако облака уже не вызывали интереса. Во рту пересохло.