— И кто сказал, что он достоин небес?! –
прогремела она, явно теряя терпение.
— Я, - сжимаю кулаки, - Я сказал.
На моей семье лица не было. Она и не смела встревать в спор, и
понимала, что я могу натворить. Добродетель, причём такая
принципиальная – не та, кого стоить бесить. И это САМА Добродетель.
Это не её Апостол!
Но меня воспитывали иначе. Мама, папа, бабушка, дедушка, друзья
и жизнь показали мне: не обязательно быть святым и добрым, но
нельзя закрывать глаза на полную чушь!
И сейчас я вижу грёбанную чушь.
Юстиция, как и я, тоже была на грани.
— Кто дал тебе право решать, человек?! –
прогремела она, отчего небеса затряслись.
— Сила в моих руках, воспитание и честь! А кто дал ВАМ право
бездействовать?! – заорал я.
Всё. Сорвался.
Наказывать меня за Жабича? За спасение ВАШЕГО же воина? Ну,
сволочь в капюшоне, слушай сюда.
— Небеса, честь, порядок?! Пф! Да вы просто такие же кретины,
как и демоны! – заорал я, -Вторая сторона, которая воюет за свои
интересы! ВАШИ воины умирают, сражаясь за ВАШИ интересы, а я
виноват?! И раскаявшийся демон что, не достоин прощения?! Ты себя
слышишь… ты… ты… крылатая дура, уже с ума сошедшая от власти за
столько лет!
Дедушка резко вышел передо мной.
— Всё, Миша. Молчать. Ни слова больше, - процедил Всеволод, -
Юстиция, прости, пожалуйста, моего внука. Я извиняюсь от его лица,
он ещё маленький и…
Вспышка. Бах! Огромное четырёхметровое существо телепортируется
прямо ко мне, в обход отца и деда, и возвышается над моим маленьким
детским тельцем, накрывая тенью.
Страшно. Жутко. Она не выглядит как добренький ангел. Это не
Доброта. Справедливость бывает жестокой.
Но…
Но…
Чёрт тебе, а не мой страх.
Я сжимаю кулаки и поднимаю на неё голову.
— Закон един для всех. Скажи, почему ты имеешь право его
обойти? – спросила она на удивление не гремящим и яростным
голосом.
— Потому что дерьмо ваш закон, вот и всё…, - сказал я, - Закон
должен быть пластичным, и защищать хороших людей от плохой жизни.
Нафиг тогда судьи? Зачем ты вообще пришла? Я нарушил закон – убей
меня. Чего колеблешься?
— А ты хочешь умереть?
— Нет. Очень не хочу. Я хочу жить, жизнь прекрасна. Но…, -
сжимаю кулаки до скрипа, - Я не буду просто отказываться от
решений. Я поступил справедливо и правильно. Всё. Больше мне нечего
сказать.
Все замолчали. Юстиция, слегка наклонив голову, несколько секунд
внимательно на меня смотрит, а затем оглядывается, будто впервые
видя это место.