***
Шеф на всех парах пронёсся через приёмную и заперся в кабинете, оставив меня один на один с секретаршей. Она не преминула бросить на меня яростный взгляд. Я как ни в чём не бывало вынула из сумки папку с документами и протянула ей:
— Тамара, пожалуйста, внесите данные в компьютер.
— Что это?
— Это ваша работа, вот и разбирайтесь, — вернула я ей должок. Она, гордо вскинула голову и поджала губы. — И не могли бы вы рассказать мне, кто где находится?
— Что именно? — холодно спросила.
— Всё. Начать можно с ближайших кабинетов.
Эта девица чересчур много о себе мнила, но я не собиралась сдаваться. Я личный помощник господина Карелина и должна знать всё и всех. А учитывая, что мне поручили узнать, кто преследует моего шефа (а я в этом теперь убедилась лично, как и в том, что у моего подшефного нет повышенной тревожности, но есть все основания опасаться), я должна знать о его окружении и о нем самом больше, чем он сам знает о себе.
Селектор замигал оранжевой лампочкой, следом раздался голос Дмитрия Владимировича.
— Тома, два кофе. Сливки и сахар отдельно. Попроси Ангелину Валерьевну зайти ко мне в кабинет.
Девушка бросила на меня взгляд исподлобья, мол, сама слышала. И я пошла а кабинет.
Дмитрий Владимирович сидел за столом и разговаривал с кем-то по телефону. Заметив, что я вошла, махнул рукой садиться, и у меня появилась возможность хорошенько разглядеть его.
Сейчас шеф сидел в одной рубашке с закатанными рукавами. Пиджак висел на спинке стула, а галстук лежал на столе. Почему-то я почувствовала приятный холодок в районе солнечного сплетения при виде гладкой загорелой кожи. И еще — его руки. Мускулистые, с красивыми длинными пальцами. Он мог бы играть на пианино или гитаре. Я вдруг подумала, что хочу ощутить его прикосновения на себе…
От крамольных мыслей меня отвлекла Тамара, вошедшая в кабинет с подносом в руке.
— Ваш кофе и тост.
— Спасибо, — сказала я, но она не отреагировала, а дождалась кивка шефа.
— Вам со сливками, Ангелина? — Дмитрий Владимирович, наконец, отложил телефон в сторону и сосредоточился на принесённых напитках.
Я кивнула в ответ. Любила, чтобы мой кофе был светлым и аж с тремя ложками сахара.
— Что вы делаете? — спросила недоуменно, увидев, как шеф берет тост с тарелки и кидает его в мусорное ведро.
—Шш, молчите! Считайте, что вы ничего не видели, — он поморщился и посмотрел на дверь. Я вздернула брови в немом вопросе. — Я ненавижу корицу, а Тома всегда посыпает ею тосты.