А вы, которой жалость непонятна,
У коей есть броня противу стрел
Амура, пусть он целится халатно, –
Какой бы мукою я ни горел –
Слезинки я у вас не подсмотрел:
Одни презрительного гнева пятна!
XLV. Il mio adversario in cui veder solete
Стекло, в чей ныне мерзкий мне состав
Вперяете вы взгляд, любимый Богом,
Влюбляет вас, в заимствованьи строгом
Веселый нежный облик ваш вобрав.
Стекло меня лишает всяких прав
Быть с вами рядом: горестным итогом
Суть то, что я в изгнании убогом
Оплакиваю дни былых забав.
Будь даже я подшит к вам ненароком,
Стеклу не следовало б, подольстясь,
Вас утверждать в презрении жестоком.
Вам не видна ли в том с Нарциссом связь:
Вы стынете бесцельно над потоком,
Соседством низким с травами смутясь.
XLVI. L’oro et le perle e i fior’ vermigli e i bianchi
Жемчуг и злато, розы и лилеи,
Которым, будто бы, вредит зима:
Повсюду колют и нейдут с ума
Из сердца и из органов нежнее.
Мои мне дни – короче и влажнее:
Большая боль ведь не пройдет сама.
Но зеркала – вот подлинно чума:
Вы их в себя влюбляли не жалея.
Они заткнули рот моим глазам,
Которые вас за меня молили,
И те умолкли: вы ко мне остыли.
Но зеркала повсюду по водам,
Чьи омуты несут забвенье вам,
А мне – напоминанье о могиле.
XLVII. Io sentia dentr al cor già venir meno
Сердечных у меня не стало сил:
Ведь вы источник сил моих сердечных.
Но так как против смерти нет беспечных,
Но всякий жил бы, как бы он ни жил, –
Мной ране спутанный, порыв пустил
Я тропкою скитаний бесконечных,
Давно забвенной мною из-за вечных
Препятствий, кои сам нагородил.
Так я попал, себя сам презирая,
Пред ваши красны очи, коих взгляд
Чтоб их не злить – всегда бежать был рад.
Так смог я надышаться, умирая,
И ожил вновь, откушав этот яд:
Умру – вдругорядь, от стыда сгорая.
XLVIII. Se mai foco per foco non si spense
Но коль огонь не тушится огнем,
Ни реки от дождя не иссякают,
Подобные подобным потакают
А к крайности мы с крайностию льнем, –
То как тут быть, Амур, с твоим добром:
Не наравне ль им души обладают?
Зачем у ней ее желанья тают,
Когда моих – не вычерпать ведром?
А может – так, как Нил, с высот спадая,
Всех оглушает грохотом воды
И слепнет око, солнце наблюдая, –
Так и любви чрезмерные труды
Ведут не к цели, втуне пропадая,
И лишний пыл нам путает ходы.
XLIX. Perch’io t’abbia guardato di menzogna
Тебя лелеял, холил, опекал
В саду моем от всяческой заразы,