– Кстати, Абаддон! - я повернулся к Бегемоту. Надо же, даже с
первого раза его демонический ник вспомнил, не споткнувшись! -
Валяй, высказывайся, твоя очередь!
– Да что я-то? - смутился Бегемот и отложил бутер, который как
раз жевал. - Все круто, но я налажал по-тупому.
– Не боись, никто не заметил, - подмигнул Макс, наполняя
опустевшие стопки коньяком.
– Вот ты же услышал? - Бегемот вздохнул.
– Я не считаюсь, - отмахнулся Макс.
– Дюша, не отвлекайся! - сказал я. - Давай о чем-нибудь кроме
лажи. Как там твоя внутренняя реальность после этого концерта себя
чувствует?
– Внутренняя реальность… - эхом повторил Бегемот. - А вот я
совсем другое скажу! Сон, мечта… Я всегда знал, что так будет!
– Ты про концерт на “муке”? - спросил Бельфегор.
– Да про все вот это, - Бегемот обвел руками некое
неопределенное пространство. – Мы же к этому и стремились? А
значит, хотели, чтобы так и было. А раз хотели, значит это было
возможно. И вот мы здесь. После сольника.
– Ой, да ладно! - всплеснул руками Бельфегор. - Тоже мне,
предсказатель Нострадамус! Если знал, то почему нам не говорил?
Когда мы здесь в клипе снимались, например.
– Так я тогда еще не точно знал, - начал отмазываться Бегемот. -
Я же, можно сказать, первый раз этот клуб тогда и увидел. О, а еще
сегодня на концерте была моя первая любовь! Я так офигел, когда
увидел!
– Хлестова что ли? - спросил Астарот.
– Вот как? - приподняла бровь Света.
– Да нет! - воскликнул Бегемот. - Другая. Я же в начальной школе
в Закорске учился. И в третьем классе влюбился в девочку на два
года старше меня. Носил ей цветы с клумбы и все такое.
– А она? - спросил я.
– Ничего, как положено, - пожал плечами Бегемот. - Не замечала и
делала вид, что меня не существует. А потом я перевелся в нашу
школу и про нее забыл. А тут увидел ее во втором ряду,
прикиньте?!
– Как ту девочку? - ехидно заметил Макс.
– Да отвали от меня с этой девочкой! - взорвался Бегемот. – Все,
Велиал, давай у Кирюхи спрашивай, я уже не знаю, что мне еще
сказать!
– А, еще забыл одну штуку рассказать! - Макс подался вперед и
сунул лицо в камеру. - Мы сегодня когда выступали, меня чуть с ног
не сбили. Я же у края сцены стоял, а там дотянуться легко. Мы
“монаха” играем, а меня кто-то за джинсы все время дергает…
Заговорили все. Посыпались, как горох, подробности,
воспоминания, истории, эмоции. Последнего было больше всего. Я
опять отступил, чтобы захватить в кадр этот гвалт целиком. Все
болтали, махали руками, смеялись. И только Астарот сидел в центре
неподвижно и с легкой грустной улыбкой. И Кирюха продолжал сидеть
за соседним столиком и терзать гитару”