— Вот туда поволокли! — скомандовал он мне, кивнув головой
вправо. Мы с ним тащили здоровенную ширму в китайском стиле, с
какими-то травами, лотосами и прочей экзотической флорой. На вид
она должна была быть легкой, на деле же весила целую, блин, тонну.
Будто в каркас из бамбука сунули металлические арматурины.
— Чтобы кафельной плитки видно не было? — спросил я,
отдуваясь.
— В яблочко, младший! — отозвался дядя Вова. — За ширмой
администратора посадим.
— Кстати, хотел спросить, — спросил я, когда мы опустили ширму
на место. — А почему клуб знакомств-то? Я почему-то думал, что
клубами знакомств занимаются такие старомодные дамочки в
возрасте.
— Ты в плену стереотипов, младший! — захохотал дядя Вова. — А я,
можно сказать, к истокам возвращаюсь. Я же на таком вот клубе
первые нормальные деньги заработал. Еще в восемьдесят шестом.
— Да ладно? — я приподнял бровь.
— Не веришь? — он хлопнул меня по плечу. — А зря! Если бы в
восемьдесят девятом какая-то гнида на меня анонимку не накатала,
дескать, аморальная деятельность, ко-ко-ко, то сейчас я вообще в
шоколаде был бы!
— Никогда не думал, что это прибыльно, — хмыкнул я.
— Эх, молодежь! — дядя Вова хлопнул себя руками по ляжкам. —
Ничего-то вы не смыслите в этой жизни! А ведь даже классик писал,
что человеку нужен человек! А в школе бы учились лучше…
— А это который из классиков сказал? — с невинным видом уточнил
я. Незадолго до своей гибели в двадцать первом веке я как раз
читал, что эту фразу ошибочно приписывают Лему, а на самом деле она
принадлежит Тарковскому. И была только в сценарии «Соляриса», в
книге ее не было. Не бог весть какое тайное знание, конечно, но в
память почему-то врезалось.
— Отвали, младший, — беззлобно отмахнулся дядя Вова.
За время, пока мы таскали мебель и играли ей в тетрис, чтобы
придать помещению романтический лоск, я сделал несколько выводов
насчет этого человека.
Первое — он хороший мужик. Открытый такой, свойский,
веселый.
Это никоим образом не означает, что он реально такой и не может
оказаться жуликом и мошенником, конечно. Любой жулик за такую
внешность и общее впечатление душу бы продал. Потому что быть тем,
к кому сходу проникаешься доверием и приязнью — это прямо высший
пилотаж для жулика.
Второе — мама ничего себе не навыдумывала. Дядя Вова переводил
разговор на нее при любом удобном и неудобном случае. Расспрашивал,
как у нас дела. Как у них с отцом. Закидывал крючки и удочки, в
общем.