Для ребенка, которого у них никогда не будет.
Хотя, почему у них. У нее. Оле стало так себя жалко, что она заскулила, закрывая лицо руками и расплескивая мартини.
Почему с ней? Где она нагрешила, кого прогневала? Она всегда старалась быть хорошей, помогала бескорыстно, любила искренне - она не умела по-другому. И жизнь поступила с ней несправедливо.
Оля допила мартини и встала, вытирая губы тыльной стороной ладони. Холодный пол немного перетряхнул мысли, и, подвывая, она вернулась в свою ванную.
Включила воду и зашла под холодные струи, намеренно доставляя телу дискомфорт, чтобы физической болью заглушить душевную, но вода постепенно теплела, смешиваясь с ее слезами, и в конце концов выровнялась, наполнив комнату паром.
Она не могла держать эту новость в себе. И не могла ни с кем ею поделиться. С родителями нельзя, они начнут ее жалеть и от этого станет еще тяжелее. Никто из подружек не умеет держать язык за зубами, да и, говоря откровенно, настоящих подружек у нее и не было.
Руслан… Оля хотела ему рассказать, но не могла. Потому что боялась, что его любви к ней не хватит, чтобы пережить это вместе. Представляла, как он увлекается другой, как не она, а другая беременеет и рожает Русу сына и он бросает Олю ради чужой, но полноценной семьи.
Она ни за что не допустит этого!
Оля вышла из душа и взяла в руки телефон. Решение пришло сразу и показалось ей единственно верным. В телефоне пошли длинные гудки и Оля прикусила от нетерпения ноготь на большом пальце, но Рита вызов сбросила.
А следом прилетела красноречивая фотография - в красивом воздушном платье подруга детства позировала напротив Колизея.
Всю дорогу Риту мутило. Она не призналась Атаману, что летала на самолете впервые. И не только на частном борте, который он арендовал для них двоих, но и в принципе.
Стюардесса принесла ей бумажный пакет и сосательные конфетки, которые немного притупили страх высоты и вернули слух. Сидя в удобном мягком кожаном кресле напротив Атамана, она видела за его спиной приоткрытую дверь в спальню, но делала вид, что ничего не замечает.
Конечно, такой мужчина, как он, не станет есть второпях или недостаточно, скажем так, разогретую пищу. Атаман обещал ей Рим и, спустя две недели после ужина, выполнил обещание.
Они вылетели без вещей и даже без средств личной гигиены - Атаман не видел в этом ничего предосудительного. В кармане уже лежала платиновая кредитная карта, с которой, по его словам, она могла потратить столько, сколько захочет.