– И не подумаю. Готов поспорить, что ты уже течёшь. – говорил севшим голосом, опаляя кожу горячим дыханием.
Хотела было сказать, что нет, но почувствовав, как пальцами касается промежности, зажмурила глаза. Теку…
Никогда бы не подумала, что тело выдаст такие реакции в ответ на словесную перепалку. Но факт, я возбудилась.
Ненавидела себя за это. И его ненавидела.
Только что собак друг на друга спускали, а потом резко, как по щелчку, пришло возбуждение.
– У тебя ничего святого нет? Ненавижу тебя. Ты мне противен. – шипела, воспламеняясь от каждого прикосновения. Но продолжала брыкаться. Пусть и безрезультативно.
– А ты, блядь, святая? – отодвинув в сторону полоску белья, провёл пальцами по половым губам.
Хотелось то ли стонать, то ли скулить и жалко подвывать. Не хочу и хочу, одновременно. Какое-то биполярное расстройство. И, судя по всему, не только у меня.
Хватала ртом воздух, пока он ласкал меня пальцами. Вразрез грубым словам, делал всё нежно и аккуратно. Без грубости и боли.
Введя в меня палец, другим надавил на клитор, отчего приподнялась на цыпочки. Скребла ногтями по поверхности стены, сдерживая стон.
Движения Яниса становились более настойчивыми. Дыхание тяжёлым. Моё тоже.
Внизу живота скопилось напряжение, от которого было физически больно. Хотелось разлететься на атомы. Ощутить освобождение.
Янис дал мне его. Ласкал уверенно. Отчего стоны всё же вырвались из груди. Перед глазами вспышками белые мушки. Тело сотрясалось от внезапно нахлынувшего оргазма. Даже уши заложило.
Потом уже голос Яниса услышала, как сквозь толщу воды.
– Ну вот видишь, не так уж и противен, раз от моих пальцев кончаешь. – прозвучало со спины и Янис резко отошёл.
Так резко, что чуть было не рухнула на пол. Ноги не держали.
Опять говорил со мной, будто с издёвкой.
Медленно развернувшись, поправила бельё и платье.
– Со мной так нельзя, Янис. – голос дрожал. Смотрела на него исподлобья.
– А как можно? Ты ж, блять, святая, да? Я забыл, да. – хлестал своими словами. Лучше бы физически ударил.
– Не святая. Но ты понятия не имеешь, как я жила все эти годы. И судить меня не имеешь никакого права. – тряслась сама и дрожь в голосе не сдерживала.
Меня переполняли эмоции. Злость, обида, боль.
– Ну так просвети? Расскажи, как скакала на хере мужа, бортанув меня? Что молчишь? Нечего сказать? – от мнимого спокойствия не осталось и следа. Янис говорил, ощутимо повысив голос.