Меня бесит их странное притяжение друг к другу.
- Ты же больше не пропадешь? – с надеждой в голосе спрашивает дочь.
- Никогда. Я теперь всегда буду рядом, - уверенно заявляет незнакомец. – А ты, - небрежный кивок в мою сторону, - Даже не вздымай дергаться, - голос проходится холодным лезвием по коже.
Жесткий контраст, нежность к моей дочери, а неприкрытая ненависть ко мне. Он как зверь, готов наброситься и разорвать меня.
- У меня теперь два папы! – склоняет головку набок малышка.
Константин морщится, будто от зубной боли. Вены на мощной шее вздуваются.
- Жить ты будешь со мной. Я для тебя такую комнату приготовил, - подмигивает Наде. Мне же достается хищный оскал.
А я продолжаю задыхаться от бессильной ярости. Как спастись? Если закричу, позову на помощь, испугаю ребенка.
- Мама мы ведь поедем? – дочь смотрит на меня, а в глазах столько восторга.
Удивительная вещь, но у малышки и этого мужика очень похожи глаза. У Надюшки они светлее, но в целом сходство сложно не заметить. Это ни о чем не говорит! Одергиваю себя.
Даже если на минуту предположить, что это правда… Тогда тем более нельзя и на пушечный выстрел подпускать этого человека к девочке.
Какой нормальный отец позволит, чтобы его дочь попрошайничала на улицах?! Я не знаю, кто биологические родители Надюшки. И знать не хочу. Так поступить с собственным ребенком! Прибить их мало!
- У дяди сейчас дела. И у нас они есть, - голос дрожит. Меня колотит. – Пошли, цветочек.
Дочь идет за мной. И с сожалением оглядывается на мужика.
- Конечно, вы едете ко мне, - хриплый голос парализует.
- Нет! – выкрикиваю. Срываюсь. – Отстаньте от нас, - шепчу одними губами.
Он поднимается с корточек. Очень медленно делает шаг в нашу сторону. Зверь выслеживает добычу. Стальные глаза пробираются в душу. Невозможно разорвать зрительный контакт.
– Садитесь в машину, - жесткий приказ.
– Зачем вы бередите душу ребенку? Это не игрушки. Она же вам верит! – пытаюсь воззвать к его здравому рассудку.
А он у него есть? Очень сомневаюсь.
- Я больше скажу, - наклоняется и шепчет мне на ухо, - Тут живет, - указывает на мой едва округлившийся живот, - Мой сын.
- Вы ненормальный, - не спрашиваю, утверждаю. – Я вас впервые вижу! – по позвоночнику струится холодный пот.
- Теперь я надолго в твоей жизни, привыкай...
Слова проникают под кожу, впиваются острыми иглами. Он реально верит в свои слова. И я с ужасом понимаю – незнакомец так просто не отстанет.