На какое-то время она замолчала, а я, все же не сдержавшись, уже
просматривал скачанную информацию о том самом приюте. Боюсь данные
о разгоревшемся пожаре, Ребекка несколько приуменьшила. Либо просто
не придала этому значения, либо сама не знала. Тогда в огне сгорели
не только воспитатели, а вообще вся администрация, вместе с
несколькими главарями из Шестой улицы. Видимо, они там какие-то
свои дела решали, пока новобранцы пошли свою мстю мстить. А после
того, как пожарные дали заключение о намеренном поджоге, так вообще
небольшая война банд началась, ибо Шестые "патриоты" были свято
уверены, что их "любимого" босса, кто-то из Когтей обнулил. Хотя
скорее, там просто новый "начальник" должен был свою "удаль"
показать и для этого начал врагов из Тигров выкашивать под соусом
"праведной мести". У них там всегда, при смене боссов, горы трупов
вокруг образовываться начинают.
Так или иначе, а Ребекка наконец собралась с мыслями и
продолжила.
- Жизнь на улице также не была сахаром, - с опущенной головой
продолжила она. – Нам пришлось делать много чего, чем я не горжусь.
Того, что ты называешь "чернухой". Продавать наркотики в школах.
Убивать и калечить за деньги лишь потому, что кто-то на кого-то не
так посмотрел. Похищать бомжей на улице, чтобы их потом никто и
никогда не нашел… Много чего чем я совсем не горжусь. Тогда же,
после того как мне начали настойчиво предлагать поторговать
"телом", я начала носить безразмерную куртку. Гораздо позже я
сообразила, что под ней можно очень удобно, а главное незаметно,
дробовик носить. И несколько выдранных из бронежилетов кевларовых
пластин изнутри прикрепить. И связку гранат на себя нацепить.
Однажды даже пояс со взрывчаткой, в стиле камикадзе, как последний
аргумент в предстоящих переговорах решилась надеть. Хорошо, что все
прошло нормально и вместо того, чтобы уйти громко и с помпой, те
переговоры закончились нашим с Пиларом присоединением к команде
Мейна. Ты бы видел его лицо, когда он узрел, что эта мелкая
пигалица у себя под курткой держит, - с искренней улыбкой на лице
произнесла она. А затем резко посмурнела. – Теперь ты знаешь обо
мне всё, - и затем, робко (!) посмотрела на меня глазами, в которых
искорка надежды отчаянно пряталась за смирением со своей
участью.
И что я только могу на это ответить? У всех есть нелицеприятные
моменты в биографии...