День – солнце уже дошло до высшей точки – переставал быть
томным. Дурацкое приключение начинало реально напрягать.
«Рота, подъем!» – скомандовал сам себе Вася и двинулся по следам
зубра.
Бык ломился вниз к водопою, оставляя на своем пути «мины». Идти
за ним след в след было удобно, но ссыкотно. Кто знает, что в
голове у этого производителя телят. И вообще – где его стадо?!
Вася резко свернул вправо, как подсказывал склон. Запрыгал,
чертыхаясь, по острым камешкам и сосновой хвое. Уперся в горный
ручей и откровенно загрустил. Ноги пекло уже огнем и болью от
микропорезов. Но главная беда была не в этом. Вася уперся в обрыв.
Ручей слетал с него метра на три, и прямой ход отсутствовал.
Безальтернативный путь вел снова вверх. На лесистый гребень, по
вершине которого, быть может, удастся спуститься вниз, на полшага
ближе к цивилизации. К мобильной связи или хотя бы к газовым
зажигалкам, с помощью которых можно будет развести огонь.
Вася не выдержал и заорал что есть мочи:
— Люди!!!
Горное безмолвие стало ему ответом.
— Ну и хрен бы с вами! – еще громче проорал Вася.
Снова тишина.
Вася сообразил, что громко орать – беду накликать. Еще явится по
его душу какая-нибудь кракозябра. Может, лук сварганить из
подручных материалов? Или уподобиться Тому Хэнксу и добыть огонь
трением? Или разжиться кусками кремния и высечь искру?
«Набьешь себе мозоли на пальцах или без ногтя останешься», – с
грустью заключил Вася и стал спускаться с очередного склона.
Начало смеркаться. Милов чувствовал, что тревога все сильнее
расправляет свои крылья над его бедовой головой. Писец еще не
подкрался незаметно, но уже был к тому близок. Что делать?!
Попробовал ломать лапник. Иногда получалось. Но чаще дело
заканчивалось ссадинами на пальцах, перепачканных в смоле, и
отборными матами. Ветки елок благосклонно гнулись, но ломаться не
спешили. Штанины покрывались дырами и грязными липкими разводами.
На белоснежные когда-то тапочки уже нельзя было взглянуть без
слез.
— Хреново дело! – тихо констатировал Вася.
«Эх, Вася, Вася…» – откликнулся заповедный лес.
Вася чуть не сдох. От холода. Залез под пушистую елку, завалил
себя наскоро оторванными еловыми лапами. Свернулся эмбрионом, пряча
попеременно выстуженные пятки в подколенных впадинах. А окоченевшие
пальцы рук – под мышками. Отрубился сей секунд, стоило смежить
веки.