Я получил информацию о том, что самолёт дал знать о себе от острова Медвежий – первого пункта радиосвязи с Лонгиербюеном, но посадка ожидается минут через десять. Затем добавили пять минут, через некоторое время ещё десять. Двадцать пять минут одиннадцатого я подошёл с вопросом о посадке к начальнику аэропорта. Нахмурившись, он сказал, что сам обеспокоен и направился на смотровую башню. Я последовал за ним.
В круглом остеклённом со всех сторон зале напряжённо звонили телефоны. Дежурный диспетчер пытался вызвать на связь самолёт. Другой диспетчер разложил на столе карту местности и стал показывать по линейке предполагаемое направление движения самолёта. Приближение трагедии я понял по-настоящему, когда начальник аэропорта сначала попросил меня уточнить число пассажиров и членов экипажа в заявленных списках, а затем поинтересовался сколько горючего может быть в самолёте и долго ли он в состоянии продержаться в воздухе.
Мы с беспокойством и ещё не оставленной надеждой смотрели на горы, откуда должна была совершиться посадка. Для пилотов предпочтительнее садиться со стороны моря и против ветра, но в этот день небольшой ветер дул с моря и на дважды повторенный запрос русского пилота с последнего пункта связи диспетчер Лонгиербюена ответил, что сегодня аэропорт принимает на посадку со стороны гор. Между тем их вершины были скрыты облаками, что и вызывало у всех особую тревогу.
А самолёт уже лежал разбитым, перевернувшись от страшного удара и почти всем корпусом рухнув на плато горы с музыкальным названием Опера. Лишь хвостовая часть, мгновенно отломившись, скользнула вниз с девятисотметровой высоты, вызывая за собой снежную лавину.
Спутниковая система наблюдения за землёй мгновенно зафиксировала катастрофу и немедленно передала информацию на материк. Оттуда нам и позвонили, спросив знаем ли мы о гибели самолёта.
Но ещё до того, как на башне раздался звонок с трагической информацией, мы предложили срочно поднять в воздух один из наших двух вертолётов, стоявших здесь же в аэропорту, с тем, чтобы начать поиск самолёта. Норвежцы согласились и тут же подали машину для дозаправки топливом на случай длительного полёта. Однако теперь точные координаты падения были получены и возникла необходимость срочных спасательных операций. Никто ещё не знал в то время, что в этот момент вопреки здравому смыслу начиналась вторая трагедия.