— Ну ветеран всё-таки, мало ли.
— Ребят, ну вы же маги, — пристыдил своих подельников Гриша. —
Справитесь как-нибудь…
***
— Без обид же?
— Да-да, без обид.
— Ты же просто водила, верно?
— Да-да, я просто водила, — неловко улыбнулся мужик в трениках,
фиксируя ремнями три бесчувственных тела на площадке
эвакуатора.
Я похлопал машину по пассажирской двери, крикнул: «В добрый
путь!» — и эвакуатор покатил прочь по двухколейке, шебурша
гравием.
— Итак, Кузьмич, — сказал я, провожая машину взглядом. — И где
же находится мой рабочий кабинет?
— Так на втором этаже, Василий Иванович. Пойдёмте, я покажу…
Вот ведь чёрт!
И правда…
Всегда думал, что здесь кладовка или подсобное помещение с
бойлерами, щитками и всяким таким. Ан-нет. Удобное кожаное кресло,
письменный стол и золотая ручка на подставке, прям как у министров.
И флаг имперский на половину стены. И портрет государя.
— Постановление, значит, — пробубнил я и плюхнулся в кресло. —
Посмотрим…
Грубым образом вскрыв самый верхний конверт, нож Кузьмича лежал
в коробке со снастями, и бегать за ним сейчас было недосуг, я
достал бумагу и принялся читать.
Итак:
«Согласно постановлению бла-бла-бла, от такого-то числа
такого-то года, для того, чтобы сохранить за собой императорскую
пенсию, а также все причитающиеся материальные блага, Василию
Ивановичу Скуфидонскому такого-то года рождения надлежит встать на
учёт бла-бла-бла и принять на практику группу студентов…»
— Чего?! — крикнул я так, что Кузьмич аж поморщился.
«Программа разработана университетом АОРИ совместно с
министерством обороны Российской Империи и внедрена в
законодательство с целью обмена опытом ветеранов Великой Войны с
молодыми специалистами в области магических искусств».
Вот ведь…
Вот ведь твою-то мать!
Это же Стёпкин институт! И Володькино министерство! А они ведь
буквально пару часов назад здесь были! Хлестали моё пиво, жрали мою
воблу, а об этом ни словом не обмолвились! Вот ведь крысюки
подколодные!
— Ласточка заправлена? — спросил я у Кузьмича.
— Да, Василий Иванович.
— Бак полный?
— Да, Василий Иванович.
— Отлично. Поеду прокачусь до Москвы, побеседую со старыми
друзьями. А то тут не договорили…
***
Если уж начистоту, то Степан Викторович Державин, ректор АОРИ,
сегодня мог и не уезжать из Удалёнки. Это министру с Главой
Канцелярии завтра нужно было быть ни свет, ни заря на совещании
правительства, а вот Державин был совершенно свободен.