Да, прекрасный аромат коньяка он почувствовать, увы, не мог, а вот невероятное глубокое послевкусие, рождавшееся где-то там, на небе, на языке или даже в горле, уловить получалось. Как и горечь шоколада, который так правильно дополнил вкус коньяка.
Айрен как-то прочел, что закусывать коньяк шоколадом — пошло и вообще неправильно, но в ответ только хмыкнул: значит, он будет пошлым и неправильным.
— Угостишь? — Рядом появилась еще одна женщина.
Глаза ее блестели в прорезях лаконичной стильной маски, а видный поверх нее лоб покрывала тонкая пленка пота. Его капельки блестели и над верхней губой. Айрен опять автоматически втянул в себя воздух — так, словно мог уловить аромат, — внутренне скривился, обломавшись, и лишь протянул подошедшей раскрытую плитку шоколада, предлагая отломать.
Та усмехнулась и вместо того изящно склонилась, глянула со значением, сначала лизнула, а после откусила. Выглядело это красиво и эротично… По крайней мере, до того момента, как незнакомка распробовала лакомство, в котором сахара почти не было, зато имелось восемьдесят процентов какао.
Она честно попыталась сдержать искривившее губы отвращение, не преуспела и торопливо ушла, прикрывая ладонью рот. Айрен с некоторой иронией предположил, что в сторону туалета.
Бекка, протиравшая кружки, улыбалась, не поднимая глаз, а сидевший на соседнем стуле парень сунулся ближе и доверительно проорал:
— Упустил девку-то! Уж сколько народу вокруг нее увивалось, но она тебя выбрала. А ты… Ну, брат, додумался чем угощать! Бабенки — они сладенькое любят, а не этот твой… гуталин.
Айрен только плечами пожал — в любой другой день он пошел бы следом за той женщиной, извинился, что не предупредил, был бы обходителен и закончил все наверху — в общей постели. Но не сегодня. И, главное, не сейчас, когда глаз наконец-то выцепил в толпе высокую и худощавую женскую фигуру. Как раз тот типаж, о котором мечталось.
«Сезон охоты открыт! — мысленно сообщил сам себе Айрен, а после все с той же, но уже мрачноватой иронией додумал: — Оказалась бы эта дева еще и нормальной в общении. Не из числа тех, с кем хочется проститься сразу после того, как очередная снятая на вечерок красотуля впервые открывает рот и выдает нечто такое, отчего хочется хлопнуть себя раскрытой ладонью по лбу и закатить глаза!»