И Анни ему за это даже благодарна была. Вляпаться в такого, как он, влюбиться, упасть в новую, совершенно неожиданную привязанность, чтобы понять — ты со своими чувствами никому не нужна? Спасибо. Больше не надо.
И все же секс с этим волком-оборотнем неожиданно оказался тем, что и требовалось… Как и сам этот мужчина. Он был таким… Таким…
Анни попыталась это сформулировать и пришла к такому выводу: случайно встреченный ею в клубе незнакомец стул для нее «тем самым» в том числе и потому, что в нем чувствовалась настоящая сила. Он был действительно сильным, причем не только и не столько физически (хоть и такого было хоть отбавляй), а как-то внутренне. Сильным своей надежностью, заметной, просто-таки очевидной привычкой легко и естественно подставлять плечо, поддерживать.
И в итоге Анни, отдавшись ему, покорившись собственным неожиданным желаниям и чужому напору, будто бы переложила ответственность за все происходящее на партнера. Сбросила весь груз с уставших тащить его плеч и…
Рогатый и все его прихвостни! И получилось так, что именно это, кажется, и было необходимо ей именно с психологической точки зрения! Ей просто был нужен кто-то, кто был бы сильнее не по полу, богатству или благодаря удачно сделанной карьере, а внутренне. Кто-то, кому она могла бы довериться хотя бы на пару часов… В чьи сильные и надежные руки можно было бы вложить самое себя и ни о чем больше не беспокоиться…
А потом… Потом просто дала о себе знать ее собственная сексуальность! Совершенно точно дала, да так, что до сих пор вспоминать было сладко, а потертости в некоторых стратегически важных местах и зацелованные губы не огорчали, а, наоборот, заставляли улыбаться удовлетворенно.
Короче говоря, все было так, что о своем безымянном любовнике Анни даже пару недель спустя думала постоянно, с каждым истекшим днем все сильнее понимая, что все эти рассказы про «ну и хорошо, что больше никогда» — это типичные разговоры формата «в пользу бедных». Рассказывать Иви можно было что угодно, но сама-то Анни отлично понимала: испытанное с тем волком-оборотнем она хочет повторить. Причем уже не по сиюминутной прихоти, а совершенно осознанно.