Издалека доносились шаги караула. Магические светильники горели едва-едва, как всегда в ночное время.
Прикрыв глаза, я на несколько мгновений погрузилась в себя. Нащупала цепь, которая связывала меня с рабом.
Миг – и она снова оказалась в моих руках.
С другого конца словно бы что-то откликнулось. Словно бы дикий зверь дёрнулся, почувствовав.
У дверей стояли охранники – но они не обратили на меня внимания. По крайней мере, остановить не пытались. Их задача – не пускать никого нежеланного в мои покои. Забота принца.
Прислушиваясь к себе, я двинулась по цепи. Сама не понимая зачем, искала комнату, в которой находился Эрдан. Шла к нему.
Цепь убегала в одно из дальних крыльев замка, где я и не бывала никогда. Но мои печати и арканы помогали нащупывать верный путь, пока, наконец, впереди не показалась непритязательная на вид дверь.
Её охраняли два охранника в красной форме гвардии Ниссвила. Не из тех, кто приводили Эрдана в себя.
Парни покосились на меня, но ничего не сказали. Пропустили.
Принц, как и обещал, дал мне полную свободу. Иначе было невозможно: в любой момент мне могло понадобиться увидеть пленника, поправить печати или добавить новые. Убедиться, что всё под контролем, прежде чем отправлять его в бой.
Войдя, я осторожно прикрыла дверь. Зажгла на руке магический огонёк.
И застыла.
4. 4
Эрдан лежал на полу! На каком-то грязном покрывале, укрытый столь же неприятной на вид и запах простынёй. Без подушки. Сжавшись, скрутившись болезненно – так, что захотелось приблизиться. Прикоснуться. Провести ладонью по плечу.
Камин не горел, в комнате стоял запах пыли и сырости, холодные камни, казалось, морозили ноги даже сквозь мои плотные туфельки.
Но не успела я и шага ступить, как пленник открыл глаза. Сел резко.
И посмотрел прямо на меня.
Несколько мгновений я разглядывала его радужки – янтарные, мерцавшие в отсветах моего огонька.
– Не жалеет тебя жених, – выдал вдруг Эрдан.
От неожиданности мои собственные глаза расширились. Впервые я слышала его голос! Ну, за исключением хриплых ругательств, которые даже не уверена, что он произнёс вслух. Впервые – нормальные слова! Когда уже почти убедила себя, что разговаривать он неспособен, что недостаточно разумен – потому его и держат, исключительно ради силы! Которая нужна Атавии.
– Почему? – произнесла, стараясь оставаться твёрдой и спокойной.