Они согнали сюда весьма серьёзные силы и не откажутся от своей
затеи, покуда не поймут, что несут неприемлемые потери.
А это значит, что потери эти надо им обеспечить. Именно
избыточные потери.
И, для этого я задумал манёвр, которого они, скорее всего, от
Кудесника Джо не ожидают.
Хотя, если у них там есть грамотные аналитики, то совсем не
исключено, что они таки придут к выводу о том, что в нашем
распоряжении имеется возможность мгновенно перебрасывать людей и
технику на большие расстояния. Перебрасывать мгновенно, ну, или
почти мгновенно.
Но, даже если они и пришли к такому выводу, то маловероятно, что
смогут угадать тот момент, когда мы сочтём нужным прибегнуть к
этому.
И, соответственно тот участок, где мы можем внезапно ударить,
они тоже вряд ли смогут заблаговременно усилить.
Ну нет у них такого количества людских и материальных ресурсов,
чтобы надёжно контролировать не только условную линию фронта, но и
свои тыловые коммуникации.
Но, пока демократы не начала наземную атаку, эту мою задумку
следует обсудить с Семёном, так как он у нас главный силовик.
А для того, чтобы с Семёном поговорить, наверное следует на
рудник смотаться, так как он там сейчас оборону крепит.
Сказано — сделано, и через пятнадцать минут я уже поднимался по
широкой бетонной лестнице из новенького бункера, где был расположен
портальный переход. А по параллельному пандусу наверх выезжал
бронетранспортёр на танковом шасси, нещадно воняя дизтопливом и
громыхая гусеницами.
Для того, чтобы найти Прокопьича, пришлось спускаться в другой
бункер, хорошенько заглублённый и укреплённый многослойными
пластобетонными перекрытиями. Ножками спускался, так как с
электричеством мы пока не разобрались. Спускался, с некоторым
содроганием думая, как я ножками же подниматься буду. Это с глубины
более чем сто двадцать метров, на минуточку…
Но вот спуск окончен, и дневальный любезно указал мне, где в
настоящий момент Семён раскладывает свой пасьянс из
крупномасштабных тактических карт.
— Здравия желаю, — это я выдал уставное приветствие, увидев
Семёна, склонившегося с сине-красным карандашом над необъятным
столом.
Семён был облачён в чёрно-зелёно-коричневый камуфляж и обвешан,
как новогодняя ёлка, всевозможными тактическими приблудами. В
общем, вид имел бравый и тактикульный.