— А вот этого как раз ни в одной легенде не сказано. «Дочь юной
веды, дева-воительница», так звучало у вас на лекции?
— Да-а…
— Вот тебе и да. И вообще, хватить тосковать, то что ты круче
любой веды — не повод для расстройства.
— Круче?
— Сама-то наверняка про себя уже многое знаешь, недаром в
воительницы себя записала.
— Но многое действительно сходится!
— Дальше рассказывай, мне прямо интересно! — велел Игнат. — И не
волнуйся, планшет всё пишет, я потом ещё раз пересмотрю.
Подумаю.
Закончила свой рассказ Саня ближе к утру. Клевала носом, зевала,
про последний разговор с Арсеном говорила почти равнодушно. Больше
внимания уделила тюрьме Кощея и спасению узниц.
Игнат в итоге подхватил её на руки и сам отнёс в комнату на
кровать.
— Спи, ящерка, — поцеловал он её в лоб, укутав в одеяло, как в
кокон.
***
Проснулась Саня только к обеду. Тагир её накормил, хотя обедать
пришлось в одиночестве. Отец трудился в мастерской и велел никому
его без нужды не беспокоить. А Сане предлагалось погулять и ещё раз
пройтись по замку.
Она честно обошла все этажи, забрела в библиотеку, поразившись
её размерами, и зависла бы там до ночи, но целитель Эрдан бдил, и
прислал Эрику предупредить, что нельзя Сане пока нагружать глаза.
Один час в день на чтение, пока окончательно не поправится.
— Тогда я пойду на башню, — ответила она муране Эрике, отрываясь
от истории орков. — Там и воздухом подышать можно, да подумать о
совсем не простых открытиях и о своей «чудовищной» сути.
Эрика тут же раздобыла для неё пушистый шерстяной плед.
— Ветрено сегодня, — проворчала мурана, прежде, чем оставить
Саню одну. — Закутайся хорошенько. Скоро лекарство пить и идти на
осмотр целителя.
Аксана послушно закуталась, ей несложно, даже уютно стало. Ей
очень понравилось на башне. Площадка удобная — метров тридцать в
диаметре, опоясана высокими каменными зубцами выше Саниного роста.
А проёмы между зубцами ей по грудь. Можно любоваться видами и
одновременно думать, куда свернула её жизнь в очередной раз. Можно
и на толстый зубец забраться при желании, но отец запретил так
рисковать, пока к ней все силы не вернулись. А Эрика обязательно
прознает и отцу доложит.
А вид открывался шикарный, куда не посмотри. И мечталось
здорово. Вот не хватало ей губной гармошки, а то бы обязательно
сыграла. Настрой у неё сейчас был лирический. И что уж, вспоминала
Арсена. Думала о том, где он сейчас. И что бы он сказал, узнав, что
Саня даже не веда?