— Счастливой, — прошептала Санька, не доверяя своему голосу.
Разревётся ведь, как ребёнок.
— Вот и хорошо, — Игнат поднялся с её кровати, поправил одеяло,
наклонился и поцеловал её в лоб. Саня прикрыла глаза, всем
существом запоминая нежное ощущение прикосновения твёрдых отцовских
губ. — Поспи, ящерка, всё равно лекарство сейчас подействует.
Успеем ещё поговорить…
И она действительно уплыла в сон.
Пробуждение было приятным, она сразу всё вспомнила. Ну как всё —
признание Игната, что он отец. Но у кровати оказался незнакомый
мужчина в белом халате, накинутом на плечи. Сразу стало понятно,
что это целитель. И страшное подозрение закралось в её душу — а
вдруг это был сон, и сам Игнат, и его невероятное признание. Часть
её забытья или бреда. Ну, конечно бред, а она взрослая дура!
Возомнила себе, что сам Горец — её отец!
— И почему страдание в глазах? — спросил незнакомый мужчина. — Я
Эрдан, твой целитель, и только что проверил все процессы в твоём
организме. Могу сообщить, что кризис миновал и ты стремительно
идёшь на поправку. Некоторое время ещё придётся поваляться в
постели, принимать не самые вкусные лекарства, но весь яд уже
выведен, боремся только с последствиями.
— Яд, — судорожно вздохнула она. — Какой яд?
— Строго говоря, не совсем яд, — хмыкнул целитель Эрдан. Саня
моргнула, не доверяя своим глазам, но у беловолосого целителя
действительно имелись остроконечные уши. Эльф? Они существуют? —
Тебя нашпиговали свинцом, деточка, с кое-какими неприятными
примесями. Для веды почти смертельный яд, если не принять
экстренные меры сразу. В твоём случае, всё немного лучше. И отчего
слёзы? Ну-ка, поделись с доктором, малая.
Саньке это живо напомнило опекунов, она шмыгнула носом, беря
себя в руки. Нашла тоже, из-за чего реветь. Напридумывала себе
отца… А у неё, вообще-то, опекуны хорошие есть, и у неё всё хорошо.
Они её не бросят.
— Мне приснилось, — решилась она храбро посмеяться над самой
собой. — Что со мной говорил отец. Вы не думайте, просто… Отец мне
не нужен. Я взрослая давно.
— Как интересно, — нисколько не проникся целитель. — И кто же
был в роли отца?
Саня от него отвернулась к стенке и всё-таки тихо заплакала,
сжимая зубы до боли. Куда ему понять, бесчувственному целителю!
Старалась сдерживаться, тоже, блин, взрослая, но слёзы
разочарования попадали в нос, не желая прекращаться.