– Вот, Данаюшка Васильевна, разве не об этом я вам говорю? Совсем в столице люди озверели! Бегут, ничего перед собой не видя. Хватают! – бросает на Макса злой взгляд через плечо. – Торопятся. И вы туда же. Разве можно столько работать? Все боитесь не успеть… – причитает девчонка, опускаясь перед Данаей на колени.
– Нюта, ну правда, не стоит так волноваться. Я в абсолютном порядке. Поднимайся.
Да уж, картина – закачаешься. Видно, что девчонка благоговеет перед своей старшей подругой. Впрочем, какое мне дело до их странных отношений? «Ну, все. Отомри, Астахов. Стоишь, как какой-нибудь придурок, открыв рот. Тебе вообще не до дел сердечных», – убеждаю себя, а вот ведь чудо – все равно не двигаюсь с места.
– Ну, что вы стоите? Загораживаете весь проход! Билетов на спектакль у нас нет. Или вам автограф?! – оборачивается ко мне Нюта. На фоне исключительной красавицы Данаи Нюта выглядит нелепым нахохлившимся воробьем. Но таким, что за своего птенца не побоится и на ястреба броситься. – Вот, Даная Васильна. – воробей лезет в безразмерную сумку. – Подпишите уж, и пойдемте к врачу! До спектакля три часа. Можем опоздать к гриму. А вам еще нужно отдохнуть.
Даная как-то растерянно глядит на свою фотографию. Потом пожимает плечами, быстро-быстро что-то на ней записывает и протягивает мне. А я, надо заметить, все еще дико туплю.
– Эм… Спасибо.
– Пожалуйста. На спектакль и впрямь билеты разгребают за полгода, – ее улыбка выглядит извиняющейся. И в то же время какой-то понимающей, что ли? Будто она с такой идиотской реакцией, как у меня, встречается по сто раз на дню.
Даная грациозно поднимается со своего места. Кивает. И обойдя меня по дуге, устремляется за своей… а хрен его знает, кем там ей доводится эта Нюта.
– Да отомри ты уже, – ржет Макс.
Я киваю. Отбрехаться бы от него… да как? Утыкаюсь во всученную мне фотографию.
– Она какая-то актриса, что ли? – туплю до последнего.
– Ты че, Георгий Святославович, с дуба рухнул? Это же Даная Дадина. На нее все худо-бедно толковые режиссёры молятся.
– Что ж. По крайней мере, у меня есть ее автограф, – хмыкаю я, направляясь к выходу. Наваждение постепенно сходит на нет, выветривается на ноябрьском морозе. Я усаживаюсь в машину и возвращаюсь в свою перевернувшуюся вверх ногами реальность.
2. Глава 2
Даная