В итоге мы играли в небесные догонялки. Очень обиженная я (читай: очень хотящая просто согнать с лица искусителя его вечную ухмылку) гонялась за очень быстро все понимающим Иером. Так мы, взрослые люди, то есть черти, маялись дурью добрых полтора часа. А потом я начала падать.
– Иер!!!! – во всю силу легких завопила я.
Черт тут же помчался мне наперехват. И, когда я уже смирилась с мыслью о превращении моей ожившей тушки в неэстетичную лепешку, он поймал меня. Но, вопреки здравому смыслу, не опустил на землю, а вновь взмыл в небо.
– Что…что случилось? – запинаясь, спросила я, попутно цепляясь за искусителя мертвой хваткой.
– Извини, забыл. В первый раз всегда так: крылья исчезают сами, – невозмутимо объяснил черт, удобнее перехватывая меня.
Если бы его руки вблизи пятой точки не спасли меня от падения, я бы его убила, честное слово!
– Забыл он! – проворчала я.
Пришла моя очередь ерзать и устраиваться у него на руках. Кстати, надо признать, в его объятьях летать тоже приятно. А уж вдыхать его запах… Искуситель вновь пах вишней. Принюхавшись, я уловила и шлейф табачного дыма. Никогда бы не подумала, что это сочетание может быть таким вкусным. Так бы и нюхала весь день!
– Да, забыл, не бузи.
– Куда мы летим? – я, наконец, удобно устроила голову на груди у искусителя. Вновь выпускать крылья не собиралась принципиально: решил полетать, вот пусть меня и тащит. Может, физические нагрузки вылечат склероз.
– Покажу тебе Ад с высоты чертовского полета, – искуситель попытался извлечь выгоду из столь тесного контакта со мной, но получил по рукам и успокоился.
– Похоже все это на «Демона» у Блока…
– Хм, Ева, это стихотворение несколько о другом, – Иер покосился на меня в легком удивлении.
– А если убрать подтексты?
«Я пронесу тебя над бездной,
Ее бездонностью дразня.
Твой будет ужас бесполезный -
Лишь вдохновеньем для меня». Это явно про тебя, дорогой!
– Может ты и права…
«И распустив тихонько крылья,
Я улыбнусь тебе: лети…» – это про то, как я тебя отправил в свободный полет, – с Иера ненадолго слетел налет чертовской крутизны, и оказалось, что и он знаком с литературой. Не ожидала, что встречу в Аду кого-то цитирующего классику.
– Точно! Видишь: этому произведению можно придать и буквальное значение.
– Но оно совсем не про полет.
– И что?
– Всему стихотворению ты содержание не изменишь, – черт развернулся и полетел в сторону города.