– Спасибо, не голоден. –
Улыбнулся я матери, а потом решительным шагом двинул к
выходу.
Нужно смыться отсюда
поскорее и добраться в офис. Там спокойно соображу, что к чему.
Разработаю план действий. Времени слишком мало, надо быстрее
забирать семью.
– Такито! – Окликнула
меня родительница, не успел даже нескольких шагов
сделать.
Я остановился, медленно
повернулся, затем расплылся в самой приятной, очаровательной
улыбке, на которую только был способен. Нельзя вызывать подозрения.
А матушка смотрела на меня с о-о-о-очень большим
подозрением.
– Что с тобой, сынок? –
Она встала из-за стола и подошла совсем близко.
Потом положила ладонь
мне на лоб. Ну как положила... Ростом я гораздо выше. Ей пришлось
встать на носочки, потянуться вверх, и я еще наклонился немного
вперед, чтоб было удобно.
– Температуры нет. А
ведешь себя очень странно. Такито-сан, в чем дело?
Так... Я быстренько
перетряхнул воспоминания моего предшественника. Тян - это ласково.
Сан - это нейтрально. Получается, матушка недовольна.
– Все хорошо. Просто ты
же сама сказала, надо торопиться на работу. Неделю прогулял.
Начальник будет недоволен. А кушать не хочется, наверное, из-за
только что отпустившей болезни. – Я наклонился еще ниже, а потом
поцеловал Ацуко в макушку.
Жест был для нее привычный, младший сын часто так делал, поэтому
она немного вроде бы успокоилась.
– Хорошо. Только... Прошу тебя, не задерживайся до поздна. Сам
знаешь, что творится на улицах Токио после наступления темноты.
Я мысленно усмехнулся. Ну и типчик мне достался. Двадцать три
года, а он полностью под мамкиным контролем. На улицах Токио ночью
– тишь да благодать. Это всем известно. Один из самых благополучных
и безопасных городов мира.
Правда, в ту же секунду где-то очень далёко в сознании
завозилась странная мысль – опасность. Ночью опасно.
Стоп! Стоп! Стоп!
Прямо будто лампочка красная замигала. Приходят сумерки – приходит страх.
Вернуться домой необходимо до темноты.
Мысль была совсем не
моя. Это, похоже, снова всколыхнулись отголоски эмоций бывшего
владельца тела. Соответственно, я даже внимания не обратил на
подобный бред. Просто какое-то великовозрастное ссыкло, честное
слово.
– Хорошо. Буду очень осторожен, не волнуйся. – Кивнул я
родительнице и развернулся к входной двери, собираясь, наконец,
выйти из квартиры.