— Кое-что у меня имеется в рукаве, Василий Петрович, но есть
одна проблема, — я перешёл на шёпот. — Мои резервы силы пусты, как
амбар весной.
— Ай-ай-ай! Как нехорошо! — старичок-археолог покачал головой. —
Где вы так умудрились, любезнейший Константин Платонович? Вы же
знаете, что их нельзя опустошать до предела, это плохо сказывается
на здоровье!
— Бывают в жизни случаи, Василий Петрович, когда без этого
обойтись не получается. Когда непонятно, кто первый кончится —
резервы или ты сам.
Сумароков вздохнул.
— Понимаю, понимаю. Бывает такое. Помню, копали мы как-то курган
в степи и… — он закашлялся и махнул рукой. — Впрочем, неважно, это
к делу не относится. Но я, наверное, смогу помочь с вашей бедой,
ради общего дела.
Воровато оглянувшись, Сумароков поманил меня пальцем и прошептал
на ухо:
— Поклянитесь, что никому не расскажете.
— Что именно?
— Сами поймёте. Вы у меня этого не видели, я вам ничего не
давал, — он выразительно на меня посмотрел. — Ничего такого не
было, да, Константин Платонович? И никогда не будете спрашивать,
откуда это взялось.
— Не было. Клянусь, буду всем говорить, что вы мне ничего не
давали.
Кивнув, Сумароков схватил мою ладонь и сунул туда что-то
маленькое и прохладное.
— Отвернитесь, — сквозь зубы тихо проговорил он, — и выпейте
одним глотком. Только быстро, пока никто не видит!
Я повернулся в другую сторону и разжал ладонь. Там лежала
крохотная бутылочка с тёмно-красной маслянистой жидкостью
внутри.
— Быстрее! — зашипел Сумароков. — Пейте же!
Мне не требовалось спрашивать, что в бутылочке. Эту субстанцию я
бы узнал даже ночью с завязанными глазами. Красная ртуть! Только в
слабой концентрации и разбавленная каким-то настоем на незнакомых
травах, маслах и смолах. Анубис аж зашёлся в нетерпении, увидев её,
принялся скулить и требовать немедленно выпить. Ладно, попробуем,
что там подсунул Сумароков. Не травить же он меня собрался, в самом
деле!
Раствор красной ртути оказался на вкус приторно-сладким и резко
пряным. Обжигая пищевод, глоток эликсира стёк в желудок и наполнил
тело обжигающим теплом.
— Отдайте, — Сумароков забрал бутылочку, — и дышите, дышите,
Константин Платонович. Сейчас он подействует.
Я вдохнул раз, другой, третий и почувствовал, как во мне
разливается волна силы. Поток льётся в резервы, будто ливень на
иссохшую землю.